только было наплевать на возможную агрессию, но я едва ли не осознанно искал доброй драки…

Но ее не случилось. Вместо этого — когда я пересекал уже второй колодец, а глыба «Комплеблока-4/49»» надвинулась так, что скрыла часть небосвода, — на моем запястье просигналила «болтушка». Которую я сонно включил, даже не заметив, что вызывают со скрытого профиля, а передача свето-струнных слепков надежно заблокирована.

— Доброй ночи, Ланс, — раздалось в моем заушнике.

Я остановился прямо посреди двора. Группка малолетних толкачей «Разбега» на измызганном диване поверх искусственной клумбы спешно пошепталась и предпочла убраться подальше.

Разумеется, я узнал голос в гаппи, хотя сегодня и услышал его впервые в жизни. И подумал, что он — наименее желанное в завершение этого восхитительного денечка…

— Господин фер Сакага, — хрипло ответил я. — Не спится? Чем обязан?

Пыльный усмехнулся, и я воочию представил себе его хищный оскал с безупречно-белыми резцами и титановыми клыками под верхней губой.

— Разве я не могу позвонить своему новому приятелю, чтобы просто поболтать? — вкрадчиво поинтересовался он.

— О-о, — задорно протянул я, не испытывая ни капли веселья, — мы стали приятелями!

Вокруг меня словно образовалась зона отчуждения — наблюдая за мутантом-терюнаши, надломленно болтающим с ночной пустотой посреди квадратного двора, местные предпочли на всякий случай расползтись во мрак густых теней.

— Как славно! — добавил я. — Займешь десять тысяч?

— Да, ты действительно забавный, — сказал Сакага, и теперь его голос стал чуть жестче. — Послушай, Ланс… с тобой хотят поговорить. Прямо сейчас.

У меня онемело и похолодело все, что только может онеметь и похолодеть у взрослого и не очень здравомыслящего человека. Из головы мгновенно выдуло и Подверни Штанину с его трагедией, и угрозы заносчивой сучки Магды, и даже желание напиться.

Безвольно опустив руки вдоль тела, я слушал бархатистый голос Пыльного, продолжающего переходить к сути дела.

— Ланс, дружище, — произнес тот, и если бы стоял рядом, непременно похлопал бы по плечу. — В следующие несколько минут я от всей души советую набраться всего уважения и корректности, на которые ты только способен. Сисадда? Признаюсь, Ланс, я не буду слышать дальнейшего разговора. Но если после беседы вдруг пойму или предположу, что твой тон, неуместные насмешки или идиотские шуточки расстроили следующего участника предстоящего разговора, мне придется очень расстроиться на своего нового приятеля. Я доступно изложил?

— Более чем, — ответили мои губы, которые всю последнюю минуту я ощущал будто бы чужими.

— Тогда переключаю, — мягко предупредил фер Сакага. — Будь осторожен.

А затем в заушнике наступила глубокая опасная тишина. Долгая, протяжная, в какой-то момент почти убедившая меня, что Пыльный решил разыграть.

Неуверенно, словно в незнакомую темную комнату заглядывал, я произнес:

— Слушаю.

— Это очень хорошо, — без промедления ответила мне тишина, — я тоже тебя слышу, Ланс.

Голосом крепким, пружинящим, хорошо поставленным и умеющим брать самые разнообразные интонации от неподдельно-ласковой до неумолимо-приказной. Голосом, в чем я был почти уверен, принадлежащим самому Данаве фер Шири-Кегарета.

— Знаешь, с кем говоришь? — заботливо осведомился мой собеседник.

— Догадываюсь, — судорожно кивнул я, будто передача слепков не была заблокирована. — Складывать два и два научился не вчера, так что…

Я вовремя осекся, вспомнив ласковое предостережение фер Сакаги.

Сомнения, если таковые и оставались, таяли с каждой секундой. И теперь я почти на сто процентов был уверен, что говорю именно с тем, кого на улицах Юдайна-Сити называли Господином Киликили, Песчаным Карпом и сотней других имен. С Шерстью Миллиона Запахов, использующим ароматические метки трупов и заставлявшим редких «счастливчиков» верить, что те говорили с покойными знакомыми.

Я говорил с вистар по рождению, одним из самых таинственных, а оттого предельно-грозных казоку-хетто гнезда, повелителем могучей «Уроборос-гуми», персоной максимально не публичной и окружившей себя верной свитой, ведущей дела от имени лидера.

— Это очень хорошо, — благосклонно повторил Шири-Кегарета, — я тебя понял.

— Чем могу быть полезен? — в прострации оглядывая пустынный ночной двор, спросил я, и отчего-то вспомнил слова Пыльного, сказанные мне в уютном доме Лоло.

— У меня есть основания полагать, — произнес один из самых могущественных чу-ха в городе, — что ты взялся за одну работенку.

Байши… И почему я раньше не смекнул, что воздух запах гарью еще с момента моего визита к Заботливой Лоло?

— Я часто работаю, — осторожно признал я, ощущая на спине струйку свежего пота, — без этого в нашем городе никак.

— В моем, — мягко поправил Господин Киликили.

Я не сразу догадался, о чем идет речь. Но исправить «оплошность» мне не позволили, потому что сразу после этого тот перешел к делу:

— Мы говорим о предмете, который ты ищешь, Ланс. Я заплачу в десять раз больше, чем тебе предложили. Если принесешь этот предмет мне, а не текущему заказчику. С доплатой за оперативность.

Меня будто ударили в живот. Заушник словно раскалился, умоляя сорвать себя с кожи и вышвырнуть в темноту; разом заболели все полученные за день раны. Но вместо того, чтобы поддаться панике, я вдруг уточнил с потрясающей хладнокровностью:

— Вы предлагаете мне нарушить профессиональный кодекс?

Несколько секунд Шири-Кегарета молчал. И когда я уже почти поверил, что сейчас он начнет ткать витиеватое полотно хитрого политического словоблудия, тот внезапно подтвердил:

— Я тебя слышу, Ланс. Совершенно верно. Но поверь, оно того стоит.

Теперь нематериальный кулак судьбы ударил меня в ухо, почти оглушив. Стук пульса стал таким громким и грозным, что почти заглушал слова собеседника. Невольно подняв правую руку, я машинально ощупал карман, в котором еще совсем недавно покоился многострадальный кулон.

Тридцать тысяч рупий. Огромная сумма, в шестьдесят раз превышающая мою стандартную таксу. Не чудовищно огромная, но позволявшая вообще не работать на протяжении нескольких лет…

Игла, на которой уже много лет балансировал ловкий малый по имени Ланс Скичира, опасно накренилась. Прямо в эту секунду.

— При всем моем уважении, господин фер Шири-Кегарета, — отлично осознавая, что своей же рукой подпиливаю основание этой призрачной иглы, ответил я, и приятно поразился тому, что голос вовсе не дрожит, — вынужден отказаться от предложения.

— Вийо? — попросил Господин Киликили. — Повтори?

Обыденно, без нажима, как будто и правда не расслышал последнюю фразу. Но меня от этого простодушия едва не стошнило…

— Поймите, я действительно благодарен за проявленный ко мне интерес, — все еще пялясь в темноту, старательно проговорил я, — но принять такое предложение не могу.

— Кодекс, верно? — с коротким вздохом спросил Шири-Кегарета. — Дело ведь не в сумме?

— Кодекс, — с неожиданным облегчением признал я. — Дело не в сумме.

— А еще… — мой невидимый собеседник теперь казался задумчивым, — ты уже нашел искомое. Я тебя понимаю. Я угадал?

На этот раз я промолчал. Проницательность Карпа пугала, но была ожидаемой