И тут грянул гром. На площадь в направлении приближающихся итальянцев градом посыпалась шрапнель. Некоторые из полицейских упали, факелы в их руках задрожали.

Драгут привез пушку с одного из кораблей и теперь, залп за залпом, обстреливал из нее Ландолину по всей длине улицы.

– Шевелитесь, что вы замерли как истуканы? – крикнул он пилигримам в рясах и мантиях. – Катите зеркало, катите его! – Он размахивал бландербассом Смита, из дула которого поднимался дымок.

– Дайте мне оружие, – сказал я Авроре. – Верни мне мою винтовку.

– Получишь, когда докажешь, что тебе можно доверять.

Мы отступали в рядах отступающих монахов. Члены Ложи толкали гигантский диск вниз к восточной стороне площади, откуда улочка вела к фонтану Аретузы, природному источнику, у которого Гор совсем недавно играл с утками. Неподалеку от него располагался причал, у которого на волнах покачивались два корабля.

Драгут повернулся ко мне.

– Ну что ж, Гейдж, сейчас мы узнаем, сработает ли ваш план.

Позади нас раздались новые крики и выстрелы, за которыми в этот раз последовал град пуль, визжащих и с жаром отскакивающих от каменной мостовой, пролетая в считаных дюймах от нас. Дыхание их полета делает выживание делом поистине возбуждающим. Один из членов Ложи вскрикнул и упал; остальные остановились, чтобы помочь ему.

– Оставьте его! – крикнула Аврора. – Зеркало! Зеркало!

– Но это Энтони!

Она направила пистолет на своего раненого последователя и выстрелила. Мужчина дернулся и остался неподвижно лежать на камнях.

– Никого нельзя оставлять позади! Никто не должен предать наши планы!

Остальные стали с еще большим рвением толкать зеркало вперед.

Я побежал вперед, прижимая к себе Гарри. Лай Сокара разбудил всех собак города, и мой сын вжался в меня в смятении, дрожа от страха и возбуждения. Да, вот и новый корабль, как я и предлагал, как и обещал Драгут. Я поднялся на борт брига, захваченного берберскими головорезами, к моему удивлению, отпустившими его команду живыми на лодках. Корабль именовался «Зефир». И, как я и предлагал, «Изида» Авроры была привязана к корме, словно жертвенное животное. Я бросил взгляд назад и снова услышал выстрел из пиратской пушки, держащей наших преследователей на почтительном расстоянии. Вниз по улице проследовало зеркало, словно огромная монета, катящаяся по мостовой, за которой, словно дети за обручем, бежала вереница монахов. Благодаря своему весу и размеру при каждом повороте зеркало производило звук огромного жернова.

Неподалеку, на форте Кастелла-Маниаче на самом краю Сиракуз, загорались факелы, словно доказательство того, что гарнизон уже не спал. Мимо их орудий нам предстояло проскользнуть, чтобы выйти из бухты, и если мой план не увенчается успехом, я со своим сыном отправлюсь на дно морское.

Я стоял, держась за перила на корме, когда зеркало прокатили по деревянным сходням, осторожно протиснули между гротом и бизанью, и дюжина мужчин осторожно опустила его на палубу. Тарелка зеркала была столь велика, что его обод свешивался с планширей с обоих бортов. Как только члены Ложи и их пиратские приспешники поднялись на борт, Драгут приказал развернуть сходни, чтобы сделать мостик между палубой и ютом и позволить матросам перебираться над зеркалом. Еще мгновение, и канаты были обрублены, паруса подняты, и под мерный шум весел наше торговое судно отчалило из дока. По счастью, дул ночной бриз, и паруса мгновенно наполнились ветром под выкрики и проклятья карабинеров, солдат и возмущенных священников, собравшихся на причале. С борта корсара, следующего за нами, раздалось еще два пушечных залпа, рассеявших наших преследователей. Наш корабль поднял парус Королевства двух Сицилий, а над пиратским судном развернулся и захлопал на ветру флаг триполитанских пиратов. Я молился, чтобы эта уловка сработала в темноте, причем достаточно долго, чтобы уберечь моего мальчика от опасности.

– Гарри, помнишь, я говорил тебе о том, чтобы спрятаться среди парусов в трюме? Время пришло, иди!

– Нет! Смотреть! – Он был заворожен.

– Слишком опасно! Если ты будешь хорошим мальчиком и отправишься вниз, я дам тебе еще сахара!

Нам нужно было проплыть расстояние в несколько сотен шагов вдоль дамбы Сиракуз до крепости, которую нам тоже предстояло миновать, но я видел, как там загорается все больше и больше факелов. По крепостному валу взад и вперед сновали люди, и появлялось все больше крупных пушечных орудий калибра весом в 24 фунта, способных выпотрошить наше хилое суденышко и отправить его древний груз на дно морское. Мы набирали обороты, скользя по мелководью со скоростью быстрого шага, и я повернулся к Драгуту.

– Действуйте сейчас, если вы действительно хотите обмануть их…

Он повернулся и поднял руку.

Позади нас корсар Авроры, привязанный к нам невидимым в темноте буксировочным канатом, развернул свой парус. Его носовое орудие, заряженное старыми тряпками, дало резкий залп, словно обстреливая нас, мы же ответили из легких кормовых пушек, словно пиратский корсар преследовал «Зефир». В воздух взвились обрывки горящих тряпок. Монахи и пираты, скопившиеся на борту торгового судна, присели за планширями, чтобы создать впечатление малочисленности нашей команды, в то время горстка храбрых пиратов на борту корсара установила на палубе «Изиды» множество пугал. В темноте казалось, что нас преследовало судно, полное злобных морских разбойников.

Моя идея заключалась в том, чтобы наш корабль походил на отчаявшееся торговое судно, убегающее от пиратов, дабы весь огонь сицилийских батарей обрушился на почти пустой корсар.

Я с волнением следил за фортом. Возбужденные крики в Кастелла притихли – значит, офицеры уже навели дисциплину. Одна за другой откидывались ставни оружейных бойниц крепости. Мы уже слышали лязг огромных выкатываемых орудий, дула которых были направлены прямо на хрупкий корпус нашего суденышка. Мы напряглись в ожидании шквала ядер, которые вывернули бы наш корабль наизнанку, но огня так и не последовало.

Теперь же на линии огня крепостных пушек показался корсар. Его команда незаметно скользнула в шлюпку на противоположном от берега борту и неслышно отправилась в открытое море на веслах под прикрытием корпуса покинутого судна.

Наконец тишину пронзила команда, и со стороны крепости раздался грохот множества пушечных орудий. Шрапнель и ядра с пронзительным звуком вонзались в обреченное пиратское судно, прошивая деревянный корпус приманки, словно бумагу.

Аврора, взмахнув кортиком, обрубила буксировочный канат, Драгут же, нахмурившись, наблюдал за уничтожением грациозного корабля. Одно из ядер угодило прямо в штурвал, и корабль лег на ему одному известный курс.

– Fuoco! Sparare! – доносились до нас возбужденные команды не прекращать огонь.

Все больше и больше ядер пронзали корпус пиратского корабля, осыпая море дождем из щепок. Парус уже напоминал сеть, корабль потерял ход, и затем грот-мачта со всеми снастями с громким треском завалилась набок. Корсар лег в неконтролируемый дрейф и начал тонуть под громкие восторженные крики со стороны форта.