Однако она не могла ничего сказать Рокеру, пока не получит последнее доказательство, последний кусочек паззла. Ей нужна улика, и она готова была переворошить пылающие угли. Публичная реакция будет ужасной. Ей необходимо выстроить неопровержимую цепь доказательств, только так удастся спасти свою шкуру.

Кто-то робко постучал в дверь. Она замерла на полушаге.

– Войдите.

Человек с папкой сунул голову в дверь.

– Где вы пропадали? Я должна была получить этот отчет еще два часа назад!

– Прошу прощения, – заикаясь, сказал мужчина и сделал вперед несколько шажков. – Как я объяснил по телефону, мы должны были трижды все проверить, потому что...

– Да ладно. Давайте сюда ваш отчет.

Он протянул его издалека, словно боялся, что его укусят.

– Здесь есть анализ ДНК? – спросила она, забирая папку.

– Да. Два замечательных образца. Кровь с ножа для разрезания коробок и пятно на полу. Кровь одного и того же человека, но не жертвы. Только здесь есть проблема: ДНК не значится ни в одной базе данных – ни ФБР, ни малолетних преступников, поэтому мы сделали то, что вы просили, и прогнали ее через базы всех имеющихся у нас ДНК. Обнаружили ее в Федеральной базе данных. У нас возникла проблема в связи с конфиденциальностью и...

Он замялся.

– Продолжайте, – сказала Хейворд, как можно мягче.

– Причина, по которой я вынужден был трижды проверить программу, – страх совершить ошибку. Это поразительное открытие, капитан. Настоящая бомба.

– И? – Хейворд еле дышала.

– Вы, наверное, не поверите. ДНК соответствует данным одного из главных агентов Бюро.

Хейворд выдохнула.

– Я этому верю. Господи, помилуй, я этому верю.

Эли Глинн находился в своем кабинете на четвертом этаже компании «Эффективные инженерные решения». Комната была маленькой и аскетической: в ней были стол, несколько компьютеров, небольшая книжная полка и часы. Стены выкрашены в серый цвет, ничего личного, кроме маленькой фотографии. На снимке с мостика танкера махала рукой статная блондинка в форме морского капитана. Под фотографией сделанная от руки надпись – строчка из стихотворения Одена.

Электричество в комнате было выключено, свет исходил лишь от большого монитора. На плоский экран выводилось четкое изображение того, что происходило в кабинете подвального помещения здания. Видеокамера показывала двоих людей – Пендергаста и психолога компании, Рольфа Краснера, готовившего клиента к беседе.

Глинн с интересом смотрел на стройную фигуру Пендергаста. Проницательность и сообразительность агента, недюжинная способность увидеть и из нескольких разрозненных деталей сложить целое взволновали Глинна и вызвали любопытство.

Наблюдая картинку – изображение шло без звука – Глинн снова вернулся к папке, которую передал ему Пендергаст. Хотя дело это, сравнительно с тем, чем они занимались, было незначительным, в нем были любопытные моменты. Библейская история Каина и Авеля напоминала ему взаимоотношения этих двух необыкновенных братьев. Ибо Пендергаст был поистине необыкновенным – Глинн не встречал еще человека, чей интеллект он мог бы уподобить собственному. Глинн всегда чувствовал себя белой вороной, и вот явился человек, с которым он мог, выражаясь современным языком, себя идентифицировать. Брат Пендергаста, похоже, еще умнее, однако он представляет собой едва ли не олицетворение вселенского зла. Глинн был заинтригован. Этот человек несет в себе столь сильную ненависть, что посвятил ей всю свою жизнь. Такое чувство сродни всепоглощающей любви. Что бы ни питало его ненависть, чувство это поистине уникально.

Глинн взглянул на монитор. Предварительная рутинная беседа закончилась, и Рольф Краснер приступал к делу. В психологе компании сочетались обезоруживающее дружелюбие и высокий профессионализм. Трудно было поверить, что этот веселый, круглолицый, скромный человек с венским акцентом может представлять опасность. И в самом деле, на первый взгляд он казался самым безобидным человеком на свете, но только до тех пор, пока вы не увидели его в работе. Глинн знал, к какому успеху приводит стратегия Джекилла и Хайда[22]в разговоре с клиентом, который ни о чем не догадывается.

С другой стороны, у Краснера никогда еще не было такого клиента.

Глинн перегнулся и включил звук.

– Мистер Пендергаст, – весело сказал Краснер, – может, вам что-нибудь нужно, прежде чем мы начнем? Вода? Безалкогольный напиток? Двойной мартини?

Он рассмеялся.

– Нет, спасибо.

Пендергаст, похоже, чувствовал себя не в своей тарелке. Впрочем, это неудивительно. Компания пользовалась тремя способами опроса в зависимости от типа личности. Экспериментальный четвертый способ применяли только для самых трудных, сопротивляющихся – и умных – клиентов. После того как они прочитали собранные Пендергастом документы и обсудили ситуацию, поспорили, какой из методов следует использовать. Пендергаст был шестым человеком за все время их работы, к которому решили применить четвертый способ. Он еще не подводил.

– Мы используем методику старого доброго психоанализа, – сказал Краснер. – Поэтому прошу вас прилечь на кушетку, чтобы вы не видели моего лица. Устраивайтесь, пожалуйста, поудобнее.

Пендергаст улегся на покрытую парчой кушетку и сложил на груди свои белые руки. В этой позе он напоминал труп. Что за потрясающий человек, подумал Глинн и продвинулся в инвалидном кресле поближе к монитору.

– Возможно, вы узнаете кабинет, в котором мы с вами находимся, мистер Пендергаст? – сказал Краснер, приступая к беседе.

– Да. Номер 19 Берггассе.

– Точно. Комната смоделирована по образцу кабинета Фрейда в Вене. Нам даже удалось приобрести некоторые принадлежавшие ему африканские резные украшения. И персидский ковер в центре комнаты тоже бывшая его собственность. Фрейд называл свой кабинет «gemutlich». Это почти непереводимое немецкое слово, означающее «приятный», «удобный», «комфортабельный», «дружелюбный». То есть та атмосфера, которую мы и постарались создать. Вы говорите по-немецки, мистер Пендергаст?

– Немецкий, к сожалению, не входит в число моих языков. Мне бы хотелось прочесть «Фауста» Гете в оригинале.

– Удивительное произведение, сильное и поэтичное.

Краснер уселся на деревянную табуретку так, чтобы Пендергаст его не видел.

– При работе с клиентами вы пользуетесь методами свободной ассоциации? – сухо спросил его Пендергаст.

– О нет! Мы разработали собственную методику. Она очень прямолинейная – никаких трюков, и сны мы не разгадываем. Единственное, что мы позаимствовали у Фрейда, это убранство кабинета.