Наши напитки готовы через несколько минут, как раз когда из динамиков начинает играть оптимистичная песня. Ария вскакивает и хватает меня за руку.

— Давай потанцуем! — кричит она, перекрикивая музыку.

С текилой, бегущей по моим венам и придающей мне смелости, я следую за ней на танцпол. Одно только ее присутствие заставляет толпу расступаться, как Красное море. Она красивая, сильная и уверенная в себе, и я хотела бы быть похожей на нее хотя бы на минуту. Она командует залом, все взгляды устремлены на нее, а я просто танцую рядом с ней в изумлении.

Она двигается в такт музыке, ее длинные шоколадно-каштановые волосы развеваются в такт движениям. И когда она просит меня присоединиться, я поднимаю руки в воздух и двигаюсь синхронно с ней.

— Черт возьми, да! — Ария кричит с широкой улыбкой.

Алкоголь придает мне бодрости духа, я танцую от всего сердца, никогда еще не чувствовала себя более живой и нормальной. Я отдаюсь музыке, закрываю глаза и позволяю ей завладеть моим телом и душой. Это так освобождает — просто быть способной пить и танцевать, как обычная девушка двадцати с чем-то лет. Так много вещей люди просто принимают как должное. После того как большую часть своей жизни была заперта в клетке, я больше никогда ничего не буду принимать как должное. И я запомню эту ночь на всю оставшуюся жизнь как первое из того, что, я надеюсь, еще будет происходить хорошего в моей жизни.

Я открываю глаза, чтобы обернуться и поблагодарить Арию за то, что она пригласила меня куда-нибудь сегодня вечером, но мое зрение каким-то образом фиксируется на темной фигуре на втором этаже. Большая часть его скрыта тенью, но его руки и то, как они сжимают поручни перед ним, парализуют меня.

Эти руки. Я узнала бы эти руки где угодно.

Внезапно мой бокал выскальзывает у меня из рук и расплескивается по танцполу.

— Вау! — Кричит Ария, натыкаясь на меня и отвлекая мое внимание от мужчины. — Ладно, ты прощена! — шутит она. Но когда она видит мое лицо, она быстро трезвеет. — Что? Селина, что случилось?

Я отвожу взгляд от нее и возвращаюсь туда, где видела мужчину, но его там больше нет.

— Константин здесь! — Говорю я в панике.

Мои глаза лихорадочно обшаривают второй этаж, отчаянно пытаясь увидеть его еще раз, чтобы убедиться наверняка, но я не могу найти его снова.

— Ты уверена, что это был он? — требует она, хватая меня за руку и встряхивая.

— Да! Нет! — Я качаю головой, желая сейчас быть трезвой как стеклышко. — Я не уверена на сто процентов, но думаю, это был он.

— Черт! — Ария бормочет себе под нос, вытаскивая сотовый телефон из клатча. — Я собираюсь позвонить Ренато на всякий случай. Он знает, что делать.

Она берет меня за руку и ведет в угол клуба. Мы в тени, скрытые от неоновых огней, и я не могу перестать искать его.

— Ренато, это я, — говорит Ария в трубку. — Слушай, не психуй, но мы в клубе.

— Черт возьми, Ария! В каком клубе?

Я слышу, как он кричит на другом конце провода.

— Ликвид Лаунж, — отвечает она. У Ренато, должно быть, есть несколько подходящих слов для разговора с ней, потому что она отодвигает телефон от уха и закатывает глаза. — Мне не нужно твое дерьмо прямо сейчас, Ренато. Мне нужна твоя помощь.

Она тяжело сглатывает, прежде чем сказать: — Селина думает, что только что видела здесь Константина Карбоне.

Я наблюдаю, как лицо Арии превращается из просто озабоченного в чистую панику. Теперь она точно знает, что я чувствую.

— Он сказал, что нам нужно убираться отсюда. Я напишу водителю, чтобы он заехал за нами. Он всего в нескольких кварталах отсюда. Тогда мы сможем…

Она так и не успевает закончить это предложение. Раздается громкий, оглушительный грохот, и музыка внезапно обрывается.

Хлоп, хлоп, хлоп, хлоп!

Я опускаю Арию на колени, укрывая ее, когда раздается стрельба. Толпу людей охватывает паника, многие с криками бросаются к выходу. Я толкаю Арию под стол, чтобы нас не затоптали до смерти, поскольку стрельба продолжает греметь по всему клубу. Вокруг нас начинают падать мертвые тела, пока место не становится похожим на что-то из фильма о войне.

— Ария! Ария!

Я слышу отчаянные крики Ренато из мобильного телефона, который сейчас лежит на полу у наших ног.

Люди плачут, вопят и пытаются спастись, и любого, кто шевелится, просто косят боевики. Я зажимаю уши руками, пытаясь заглушить ужасающие звуки, в то время как паника закипает в моей груди.

Стрельба внезапно прекращается.

Ария смотрит на меня широко раскрытым, расфокусированным взглядом.

— Нам нужно выбираться отсюда, — умоляет она дрожащим голосом. Я думаю, у нее шок.

— Не высовывайся, — быстро говорю я ей.

Мы выбираемся из-под стола, и Ария в последнюю секунду хватает свой телефон, зажав его в руке тисками. Ближайший выход находится у туалетов, и поэтому я тащу Арию за собой к ним.

— На твоем месте я бы этого не делал! — окликает меня глубокий, знакомый голос.

Мое тело застывает, как статуя, а ноги внезапно примерзают к полу. Я не могу даже заставить себя пошевелиться, поэтому кричу Арии: — Уходи! Убирайся отсюда!

Ей нужно спасти себя. Если Константин здесь, то он здесь ради меня. Ей нужно убраться от меня как можно дальше, если у нее есть хоть какая-то надежда сбежать и получить помощь.

— Я не оставлю тебя! — кричит она, слезы текут по ее хорошенькому личику, когда она тянет меня за руку.

— Убирайся, пока не стало слишком поздно! — Я шиплю на нее, отталкивая от себя. Он хочет меня. Это всегда была я. Я отказываюсь позволить ей вляпаться со мной в эту историю. Она не заслуживает быть свидетельницей тех ужасов, которые испытала я. Если мне придется пожертвовать собой, чтобы спасти ее, я это сделаю. Я всегда буду это делать.

Рыдая, она, наконец, поворачивается и выбегает за дверь в конце коридора. И меня охватывает чувство облегчения от осознания того, что она не будет втянута в этот беспорядок.

Я поворачиваюсь и смотрю на самого дьявола. Константин в своей обычной одежде — темном дорогом костюме, сшитом на заказ, который стоит больше, чем месячная аренда большинства людей. Его короткие волосы цвета соли с перцем выглядят безукоризненно уложенными, ни один волосок не выбивается из прически.

— Ты скучала по мне? — Константин спрашивает с кривой улыбкой. Он выглядит так же, как и в последний