Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- «Леон, ну вот куда тебя постоянно уносит, а?» - влезла мне в голову Туна
- «А хер его знает.» - честно ответил я
- «Да-а?» - раздался несколько ехидный голосок – «Так может мне у него напрямую и спросить?»
- «У ког… ТУН!»
- «Если ты не заметил, твоя рассеяность и меня тоже с мысли сбивает. Так что прекращай отвлекаться на всякую фигню.» - несколько ворчливо ответила малышка, после чего не выдержав добавила – «А то ведь я действительно стяну с тебя штаны и… спрошу.»
- «Понял! Заткнул протекающаю черепушку и занялся делом!»
Я бодро отрапортовал фее, сосредоточил мозг на эмоции энтузиазма, демонстративно-деловито ощупал сознанием подконтрольную территорию и разве что образ отдавания чести не отослал: а то у меня можно сказать флэшбеки на такие жесты. В том что малышка действительно способна провернуть что-то подобное я не сомневался: на то чтобы сделать штаны скользкими особо сложного заклинания не требуется. Причём ничего пошлого Туна даже в мыслях не имеет!.. Ну почти. Её намерения исключительно воспитательно-наказательные.
Опуская подколки впрочем, Туна права. Как и всегда. Нужно работать, а не думать о всякой фигне. Ибо времени ни на что нет. А уж тем более на прокростинацию.
Труп наёмника уже валялся в покоях (правда на время модернизации оных, был сдвинут в дальний угол) ну а Вурдалачка сама пришла. С тем в какой именно вид нежити слеплять этих двоих, я не особо заморачивался. Простая канализационная крыса, пусть и прошедшая через целую уйму некротических преобразований, а так-же не совсем простой боец, никак не сведущий в магии. Ничего колдующего или способного на сколь-нибудь серьёзный контроль из этой парочки не выйдет, а потому остаётся лишь сосредоточиться на боевом аспекте.
Были мысли соорудить ещё одного гуля, но я быстро её отбросил: слишком качественный материал, чтобы ограничиваться такой мелочью. А потому вскоре Падальщик Смерти и бывшей лидер наёмников преобразились замечательную тварюшку которую я назвал «Хищник», в качестве своеобразной отсылки. И нет, отсылка эта не на тех полоумных цикад, что даже не пытаются разобраться в украденных технологиях. Я говорю про одного излишне костлявого мальчика (а может и не мальчика) когда он надевает металлическую маску с восемью (или пятью?) зелёными глазами.
Впрочем внешность хищника от гуля отличалась незначительно, особенно учитывая отсутствие соответствующего обмундирования. Всё такая-же непропорционально здоровенная по человеческим меркам байда, иссохшая до состояния мумии. Вот только если гули исполняли роль полевого руководителя небольших отрядов, то этот тип представлял собой исключительно бойца. Первоклассного бойца одиночку: ибо стиль боя лишает его возможности иметь союзников поблизости.
Не могу не отметить что работать с обновлёнными покоями было… легко. Я мог бы подобрать множество других, не менее подходящих эпитетов, но именно "легко" описывало мои ощущения наиболее красочно. Так-то изменилось довольно многое: снизились затраты маны, увеличилась скорость, эффективность распределения и ещё куча всего. Но именно лёгкость работы представляла для меня наиболее значение. Разница как между печатанием на обычной клавиатуре, и экранной с помощью мышки.
Вот только эта лёгкость меня в каком-то смысле подставила. Не ощущая привычную ментальную нагрузку, я, будучи явно не самым умным представителем разумных, естественно тут-же принялся замахиваться на большее. И будучи перфекционистом не мог остановиться пока не доводил дело до конца, в процессе выдумывая ещё парочку новых идей, которые само собой старался реализовать.
И цепочка эта протянулась до очередного ментального пендаля от Туны. На этот раз фея даже думать ничего не стала: понимала что бесполезно.
Ещё раз оглядев свою работу, дабы лишний раз убедиться что не ошибся, я отправил хищника к наёмнице. Поскольку хоть и в своеобразной манере но слово я всё-таки держу, никакой прямой связи с ним у меня не было. Посему я так-же подошёл к ней ближайшим скелетом (не лично же мне этим заниматься?) дабы через него объяснить ситуацию:
- Готово. Сейчас подойдёт к тебе твой возлюбленный. Как и обещал я слепил из него практически лучшее что только можно было… Потому, кстати, не особо удивляйся внешности. Разум у него так-же имеется, на вполне себе человеческом уровне… именно уровне: далеко не факт что образ мышления именно человеческий. Тут я тебе не подскажу: связи между нами нет… ну за исключением базового я - некромант, он - нежить, конечно. На эмоциональные и физические различия между живым и мёртвым каждый реагирует по-своему, да и я наверняка предупреждал что поднятие и воскрешение это совершенно разные вещи. Так-что не обвиняй меня если вдруг окажется что это не тот Тавукай которого ты ожидала. Память у него прежняя: это я могу гарантировать. Ну а всё остальное зависит уже от вас двоих. Ну и… да. Развлекайся, в общем.
Сказав всё это скелет отошёл в дальний угол, а через несколько секунд в комнату вошёл обновлённый лидер наёмников и занял его место. Я же, занялся другой задачей, наблюдая за разворачивающейся драмой в пол глазницы: как за телевизором где-то на фоне показывающим уже не раз видимый фильм. Не то что бы мне было неинтересно, просто я и так догадывался чем всё закончиться: нет большей глупости чем поднимать своих близких. И нет большей наивности чем попытка относиться к немёртвым, как к личностям, а не инструментам. Даже к высшим и разумным. Даже ко мне: встреча с Хель – явное тому доказательство.
Разворачивающаяся Санта-Барбара меня привлекала лишь некоторыми деталями, которые могли бы быть забавными. Ну и профессиональный интерес конечно: наблюдать как живые реагируют на свою обретённую нежизнь всегда увлекательно. Но пока-что ничего интересного я не видел: наёмница теребила своего мужика, звала его по имени, и за каким-то хреном постоянно переспрашивала помнит ли он её. Притом что я напрямую сказал, что память у него прежняя. Сам же хищник её игнорировал: я пока не хотел чтобы наёмница умирала, а других желаний у мертвеца и не было. Но это ненадолго: разум имеет свои недостатки – вскоре она его окончательно достанет. И я с нетерпением ожидаю его действий: раз не ответил сразу, значит чувств к живой у него не осталось.