Одновременно нашелся и другой способ резкого увеличения боевой мощи обычных ПЛ – применение абсолютно бесшумных электрохимических генераторов. Тех, которые превращают тепло и энергию химических реакций прямо в ток. Работы над такими системами у нас велись в крупнейшем атомном концерне мира – в Минсредмаше Союза. И в Питере, в ЦНИИ судостроения имени Крылова. В последнем, например, трудились над химическими «котлами» высокотемпературного и кислородно-водородного типа, над водоактивируемыми батареями «магний–морская вода» с энергоемкостью в три-четыре раза выше, нежели у обычных аккумуляторов, над термоэлектрическими генераторами.

А заодно – и над стирлингами для ПЛ. В 1978–1986 годах успешные работы по оснащению наших субмарин электрохимическими генераторами шли в организации с неудобоваримым названием – в Спецконбюро котлостроения. Однако гнилой горбачевский режим в 1987-м свернул программы создания супербесшумных машин. Удалось только разработать силовую установку для малой лодки «Пиранья» – носителя подводных пловцов-диверсантов, полностью закончив дело в 1991-м («Военный парад», 1997, № 3). Нам тогда удалось решить проблему, перед которой пасовал Запад, – найти способ хранить водород на борту лодок. Если наши соперники сжижали его, храня в «термосах», или закачивали газ в громоздкие баллоны под большим давлением, то наши додумались сделать «водородную батарею» из интерметаллоидных накопителей, отдающих связанный ими газ при нужном воздействии.

Если вы читали фантастический роман А. Адамова «Тайна двух океанов» 1938 года, то можете себе представить, о чем идет речь. В той книге имперская океанская субмарина «Пионер» идет с Балтики на Дальний Восток в противовес флоту Страны восходящего солнца, отражая по пути атаку магнитных торпед и пуская ко дну японский крейсер. Эта субмарина движется термоэлектрической машиной, заряжая батареи с помощью разницы температур в разных слоях океанской пучины.

Иными словами, мы стояли на пороге создания еще недавно фантастического класса подводных лодок. Куда более дешевых и скрытных, нежели атомные, но с почти равной им автономностью действия. Кораблей, которые должны были нести и управляемые торпеды, и крылатые ракеты. Нового флота русской цивилизации, Третьего Рима…

Скрещение технологий ДЗЦ и ЭХГ с новейшими крылатыми ракетами Империи 1980-х годов («Вулканами», «Ониксами» и «Болидами») сулило пробить в обороне США прореху, на «штопку» которой грозили уйти десятки миллиардов долларов сверх и так раздутых военных затрат. Ведь всего лишь один патрульный самолет «Орион» обходился казне Америки в 70 миллионов долларов.

США стояли перед выбором: либо проиграть подводную войну, либо отступить перед напором Империи. Они избрали третье – поддержали приход к власти в СССР группировки прозападных деятелей, думавших о быстрых деньгах. Сотня предателей у власти оказалась сильнее двух сотен атомарин адмирала Риковера. В романе Адамова, кстати, имперские органы безопасности обезвреживают множество шпионов, пытающихся сорвать строительство «Пионера». Но один предатель оказывается среди экипажа лодки…

Нам, умудренным горьким опытом последних лет, это не кажется фантастикой. Просто Адамов в 1938-м и представить себе не мог того, что изменники могут оказаться даже в самых высших эшелонах…

7

Иногда ненависть к разрушителям подступает к самому горлу. Мы помним, как в 1989-м Сергей Кургинян в «Литературной России», срывая голос до хрипоты, кричал: «эти» тянут нас в кошмар, к залитым кровью улицам, к остановившимся реакторам и к дымящимся руинам городов. Он заклинал: остановите межрегиональную депутатскую группу Собчака, Попова и Бурбулиса, двигающую Ельцина вперед, как таран. Остановите этих нелюдей, которые ездят по Союзу, милуясь с грузинскими и прибалтийскими нацистами.

Тогда над ним смеялись. В 1989-м никто и помыслить не мог ни об октябре 1993-го, ни о разрушенном Грозном, ни о роддомах, захваченных бородатыми изуверами. Сейчас тот же Кургинян пророчит иное. Позорная капитуляция в Чечне 1996-го – это начало огненной полосы новой войны на юге. Что дальше? За глупости придется расплачиваться.

Платить придется за многое. За правительство импотентов в костюмах от Кардена. За полуживое жестокое чучело на престоле, способное открыть огонь в центре Москвы, но трусящее поставить к стенке хотя бы одного вора или предателя. За лужковские сатурналии в сбесившейся от шальных денег Москве на фоне русских разорения, крови и слез.

Мы ненавидим этот лживый мишурный мир. За одно лишь то, что лысые и брюхатые вожди украли у нас будущее, продав его Западу. И ноздри наши чуют дурманящий, тепловатый запах новой крови. Слышите, вы, продавшая Империю за тридцать сребреников невоевавшая слизь, которую когда-то защитили от немецких сапогов отцы и старшие братья! Рано или поздно пробьет роковой час, и по земле, может быть, пойдут черные духи мщения – ордварки. С крестами и оружием. То будет новый мир. Мир воинов и монахов, строителей и храбрецов. А пока веселитесь и смейтесь…

С аквалангом и автоматом. Подводные воины Империи. Призраки новых Перл-Харборов. Выстрелы под водой и люди-амфибии. Тени «русских моря»

1

На землю опускался поздний весенний вечер 1990 года, и холодные волны мерно бились о крымские берега. В сторону суши, приглушенно урча моторами, шли две надувные камуфлированные лодки.

Задача людей в них была определена весьма четко: проникнуть на строго охраняемую военно-морскую базу и поставить магнитные мины-«липучки» на винты и рули стоящих в ней кораблей. База же находилась на берегу глубоко вдающегося в побережье залива-лимана с голыми, открытыми берегами.

Группа пошла не к устью лимана, а к узкой косе, отделяющей его воды от моря, чтобы в самую безлунную темень перетащить свои лодки через нее, а потом пройти в самые верховья залива, спрятать лодки и доразведать базу. Дул свежий ветер, и высокая волна скрывала пару диверсионных челнов от радара и от шарящих по поверхности воды прожекторов. Вот и коса. Проваливаясь в рыхлый песок, группа из восьми человек быстро перетаскивала через перемычку оружие, водолазные приборы, снаряжение, моторы и баки с горючим. Потом следы тщательно замели, засыпав ямы, набросав сухой камыш и водоросли.

Лиман был фактически озером клиновидно сжимающимся к верховьям. В самом его начале – гидроаэродромы для летающих лодок, а берег залит светом, слепящим приборы ночного видения разведчиков. Но они пошли к цели, ежеминутно рискуя пропороть борт лодки о плавучие боны и буи. Им удалось пройти все пятнадцать верст до конца лимана, где он сужался до ширины в восемьсот метров. Там они прижались к берегу, сбросив обороты двигателей до предела. Несколько раз луч прожектора скользил по лодкам, но их низкая осадка, тихий ход и камуфляжная окраска спасли группу от обнаружения.

База лежала по правую руку. Отыскав подходящий овраг, группа спрятала в ней лодки, закрыв их маскировочными сетями. Выше, на склоне оврага, возник наблюдательный пункт, надежно укрытый сетью и набросанными сверху кустами перекати-поля.

Утром диверсантов не смог заметить ни вертолет, ни патрулирующий акваторию базы катер. Весь день и следующую ночь, скорчившись в расселине на лысом пригорке, разведчики наблюдали за объектом, изучая систему его охраны. И только на следующую ночь, облачившись в легководолазное снаряжение, они поплыли к объекту, уйдя под воду только у самой цели. Они разделились на две подгруппы. Одна, таща за собой на буксире макеты мин, затаилась под пирсами и оттуда, прижимаясь к самым бортам стоящих кораблей, начала ставить «заряды» на их винторулевые группы. Люди-амфибии подныривали под корму каждого и делали свое дело. Они слышали разговоры часовых в каких-нибудь двух метрах над собой, оставаясь для них совершенно незаметными, и даже видели лица моряков.