он целует ее затылок, плечо, шею. — Чертовски красива, Тесси.

Застонав, она откидывает голову назад, прижимаясь к его плечу, и бьется. Потребное извивание ее тела пронзает его ударной волной. Соломон с криком освобождается, содрогаясь, когда Тесси вскрикивает, ее маленькие ручки вцепляются в его волосы, и они кончают вместе.

С каждым толчком ее тела он все крепче прижимает ее к себе, пока, наконец, она не обмякает в его руках. На ее лице расплывается довольная улыбка, она переворачивается на спину и со смехом падает в подушку, прикрывая рукой пухлые губы.

Поцеловав ее в щеку, Соломон исчезает в ванной, а затем возвращается с теплым влажным полотенцем. Он нежно вытирает ее бедра и снова ложится рядом с ней в постель.

Вздохнув, Тесси перевернулась в его объятиях, чтобы встретить его поцелуй. Удовлетворение написано на ее прекрасном лице — глаза с капюшоном, розовые щеки, восторженная улыбка.

На секунду у Соломона перехватило дыхание. Тесси свернулась калачиком у него на груди. Маленькая, мягкая, его. Христос. Он закрывает глаза, позволяя моменту улечься. Никогда за миллион лет он не думал, что у него будет это снова.

Открыв глаза, он рассматривает ее нежный профиль.

Я люблю тебя.

Он должен сказать это.

Но слова застыли на его губах. Он готов, но что, если она не готова? Он и так уже многого попросил. Эгоистичный ублюдок, попросивший ее приехать в Чинук. Если это не способ усилить давление, то он не знает, что это такое.

Счастливо вздохнув, она провела рукой по его бороде, а затем перевела взгляд на его лицо.

— Идеальное завершение идеального отпуска.

— Так и есть. И это еще не конец. — Лаская ладонью ее лицо, он прошептал: — Ты и этот ребенок. Все мое сердце. Мои звезды. У тебя есть я, Тесс. Никогда не сомневайся в этом.

Она запускает пальцы в его темные волосы на груди.

— Я не забуду.

Она смотрит на него с тяжелыми веками. Ее длинные ресницы трепещут медленной волной манящего сна. Одной рукой он гладит ее золотистые волосы. Другой — прижимает к ее животу. Его охватывает прилив эмоций. Менее чем через три месяца они будут держать на руках своего сына.

— Ты скажешь мне? — спрашивает он, и глаза Тесси переходят на его глаза. — Имя Мишки?

Долгое молчание. Затем на ее губах появляется тихая улыбка.

— Почему бы нам не придумать его? Вместе.

— Тесс. — Глубокий гул несогласия. Он не хочет, чтобы она меняла его.

— Я хочу, Соломон. — Опираясь на локоть, она проводит рукой по его щетинистой бороде. Ее ровный взгляд честен и уязвим, когда она смотрит в его темные глубины. — Это должно стать нашим именем.

В его груди разгорается пламя. Проклятье.

Если бы он не любил ее сейчас…

— Спасибо, — говорит он.

Ее удивленный взгляд встречается с его, светлые волосы падают ей на плечо, когда она наклоняет голову.

— За что?

У него перехватывает горло.

— За то, что я стал отцом.

На глаза Тесси наворачиваются слезы, а на губах появляется водянистая улыбка.

— Ты будешь самым лучшим отцом, Соломон, — шепчет она, положив его руку на свой живот. — Мишке очень повезет с тобой.

Пытаясь взять сердце под контроль, потому что ему кажется, что в ребрах заложена атомная бомба, Соломон притягивает Тесси к своей груди. Ее крошечное тело идеально прижимается к его боку. Проходит совсем немного времени, когда он кладет руку ей на живот, а ее дыхание прижимается к его плечу, и она засыпает.

Мишка пинается в ее животе, маленькие импульсы заставляют его улыбаться, и Соломон прижимает Тесси к себе. Он никогда не чувствовал себя таким довольным. Тесси знает о Серене, о его прошлом, о его темноте и чувстве вины. А завтра утром он заберет свои звезды домой.

III

ГЛАВА 23

Тесси подпрыгивает рядом с Соломоном в его пикапе, когда они едут по длинной, извилистой дороге через темно-зеленый лес из аэропорта Анкориджа в Чинук. Рука Соломона сжимает ее руку, ее проигрыватель Crosley надежно спрятан на заднем сиденье, ремень безопасности низко и надежно затянут на животе.

Внимание приковано к достопримечательностям за окном, и она не может охватить все достаточно быстро. Это совершенно новый мир. Прекрасная, ледяная, чужая вселенная.

Она променяла солнце на снег. Пляж на горы. Рассудок на удивление. Потому что то, что она делает, совершенно не в ее вкусе. Даже Эш была поражена изменением ее планов.

Если Тесси что-то и не нравится, так это растерянность. Нервничает, конечно. Волнуется — да. Голодная — всегда. Но не растеряна.

Соломон завладел ею. Их последняя ночь в Мексике, те настоятельные слова, произнесенные шепотом: "Ты моя". Никто и никогда не делал этого раньше. Он хотел ее, боролся за нее, давал обещания с такой убежденностью, что это разбивало ей сердце в самом лучшем смысле этого слова.

Она отказывается от полного контроля, чтобы плыть по течению. Чтобы улететь с этим человеком, который стал для нее как левая рука, на чертову Аляску. Она не может быть без него. И не сможет.

Волнение бурлит в ее животе. Та дикая свобода, которая приходит, когда не спишь всю ночь. Волнение от продления ночевки. Приехать в Чинук — это правильно. Увидеть мир Соломона. Встретиться с его семьей.

Семья Мишки.

Она твердит себе, что это всего лишь продолжение детского отпуска. Чтобы понять, совпадут ли они с Соломоном в реальном мире. Она должна сама, а главное, должен попробовать Мишка. Если они смогут выйти из этого вместе… счастливыми, это будет лучше, чем она могла себе представить. Сказки. Третий акт романтического романа. Эти счастливые, красочные, веселые обложки, где поцелуй — это не просто поцелуй, а навсегда, надолго и счастливо.

И все же она не может допустить, чтобы ее сердце полностью раскрылось. Пока не может.

Как бы ей ни хотелось произнести эти три слова, она должна быть практичной. Они с Соломоном только разговаривают, но не берут на себя обязательства.

Кроме того, ей нужна работа. Хотя ее страховка действует до конца беременности и у нее есть стабильный капитал, меньше всего ей хотелось бы полагаться на Соломона, который позаботится о ней в финансовом плане. Здесь, в Чинуке, она будет искать работу в Лос-Анджелесе. Она бросила взгляд на лес. Если у нее будет wi-fi.

Тесси задыхается от внезапного появления птицы, похожей на стероиды, парящей над верхушками деревьев.

Соломон смотрит в ее сторону, потом обратно на дорогу, на