– Да чего тут решишь, – дёрнул себя за бороду Прокоп. – Мы тут ничего не нарешаем. Надо ждать, пока Корней вернется, вот они с Михайлой потом и решат. А пока сидим, как мышь под веником, и не шуршим понапрасну.

– Не пойдет, – тряхнула головой Анна. – Сейчас надо думать, а то потом такую кучу себе на голову накопим, что ни мы, ни Мишаня с Корнеем не разгребут.

Андрей потянулся к своему ножу и легонько, не поцарапав стол, перечеркнул круг, который образовала его плеть, разделив его на части. Арина задумалась, а потом сообразила.

– Если мы не можем решить, что делать со всем сразу, то задачу надо делить и решать по частям, – Арина в упор посмотрела на Верку. – Вот ты спросила, чем Тимка так важен. Я как-то видела, как Михайла своих ближних в шахматы играть учил. «Вот эта пешка, – говорит, – фигура дохлая и маленькая. Но может такую клетку занять, что мимо неё хрен кто пройдет». Кузнечик наш сейчас и есть такая пешка, и клетку он занимает такую, что нас всех защищает.

– Стало быть, тут нам ничего решать и не надо? – поинтересовался Тит.

Андрей покачал головой и ткнул рукой в сторону вжавшихся в стенку отроков.

– Надо. Потерять такую пешку очень опасно, – не согласилась Арина. – И даже не в том дело, что убьют его или умыкнут. Сам завтра скажет: «Надоело мне тут, дядька Медведь. Забери меня отсюда», клетка опустеет, и кто мимо неё пройдет, одному Богу известно. А если не пройдёт, а займёт? Надо узнать, что это за клетка, на которой стоит Кузнечик. Вот пусть отроки и узнают.

– Вызнавать, а потом докладывать? – скривился Лёнька, который совершенно не так представлял себе службу под командованием наставника Макара. – Как-то…

– Не вызнавать, – остановила его Арина. – Выяснять. Слышали же, Тимофею велено рассказывать, что спросят. Просто считают, что мы не догадаемся. Вот вам догадаться и надо. Вы к нему ближе, поймёте легче. Нам уже трудно.

– А чё понять-то надо? – недоуменно почесал макушку Алексей.

– Прежде всего – кто таков. На кого его учат, кем стать должен, не сейчас, а когда вырастет, – поставила первую задачу Анна и усмехнулась. – А от того и дальше плясать начнём. Слышали же, что наставник Андрей велел – не всё за один раз, частями разбираемся. Это ясно?

– Ага, – кивнул Леонид. – Это понятно. Сначала выяснить, что он должен делать, а потом можно спрашивать, как он будет делать и что для того надо.

– Молодцы, – похвалила боярыня мальчишек, и те ощутимо приободрились. – Только это не всё. Вторая задача для вас – это охрана.

– Кузнечика? – уточнил Алексей.

Анна покачала головой.

– Всех троих, – и в ответ на вопросительный взгляд уточнила: – Семён, Евлампия и Тимофей. В первую очередь вы охраняете этих троих, с ними вы всегда. А вообще – на вас забота обо всех младших. Просто больше некому. А для того помимо занятий они должны быть вместе. Это понятно?

– Так… С боярышней всё ясно, они и так в кузне, когда занятия заканчиваются. А Семён как? Он же с Тимкой… ну, пусть не на ножах, так и не того…

– А это уже ваша забота, как их «того», – усмехнулась боярыня. – Взялись помогать наставникам, вот и действуйте. Это вы решаете сами, а советуетесь… Вот хотя бы с наставником Макаром. Ну, а если случится что, то хватаете всех, кого сможете, и… И что дальше – тоже с наставниками решите. Придумать – это уже их задача.

– Дельно, – Филимон с удивлением выслушал решения, которые предложили Анна и Арина. – Сенькин десяток и сам соберётся, а остальную мелочь… Хм…

– Веденя, – напомнил Прокоп. – Ведениных не забывай. Подумаем, всех спрячем. Да и лешаки прикроют, если что. Надо же, это решили. Ещё что?

– Ещё младший десяток, – проявила собственную инициативу Арина и, увидев непонимание на лицах наставников, пояснила: – Маршировать-то они у нас маршируют, и драться их учат, и стреляют хорошо. Но так любой десяток обучают. А вот быть Лисовинами их никто не учит. Сами как могут, так свои дела и решают. А это, получается, тоже опасно. В молодости дел наворотят, до старости не разгребут.

Анна кивнула.

– Это да. В семье вражды быть не должно. Хорошо хоть сейчас заметили, а так… Если не считать воинской справы, так выходит, что у нас девок поведению обучают лучше, чем мальчишек. Этих, похоже, вообще никак не учат. А письмо и счет вообще забросили. Кто займётся?

– Ну, сыном-то ты сама, небось, займёшься, – подал голос Тит. – А то, как бояричей обучать, мы тем более теряемся.

Боярыня стрельнула глазами на ехидного наставника, но на подначку не повелась.

– С детьми буду говорить сама, – ответила она совершенно серьёзно. – А вот с отроками должен кто-то из воинов. Макар, возьмешься? Ты ведь нам тоже уже не чужой. Да и с Тимофеем тебе работать.

– Почту за честь, боярыня, – совершенно серьёзно, в тон Анне ответил Макар, слегка сжав Веркину руку.

Сама же Верка сидела ошарашенная: она только сейчас начала осознавать, что, пусть и краешком, но вошла в семью сотника, и именно поэтому – а не потому, что прибежала заступиться за своего Тимофея! – именно поэтому она сейчас сидит здесь и принимает участие в делах семьи. А её Макар? Макар, выходит, дядька-пестун для всех младших Лисовинов? Верка вконец растерялась. Это требует немедленного обсуждения с бабами на кухне, решила она. Сегодня же вечером! Вот только… Только надо хорошенько подумать, что там можно говорить, что нельзя, а что и нужно. Про дела семьи просто так трепаться не след.

– О, как! И это решили, – удивился Прокоп. – Ещё что осталось?

– Да на сегодня всё вроде, – ответила Арина. – Разве что с дракой-то делать будем?

– Вот ещё, нашли трудности, – пробурчал Прокоп. – Лёнька, а ну бегом к гонцам. Зови обоих, и Сеньку, и Кузнечика. И ещё, если этот, Мартын, что-то вякнет… Хм… а он точно вякнет… В общем, урезонь его. Только чтоб не насовсем. Нет, кнут ты тут оставь и так справишься. Алёха, подстрахуй его, на всякий случай.

* * *

– Разреши доложить, господин наставник! Урядник Семён и мастер Тимофей по твоему приказу доставлены! – доложил вернувшийся через пару минут Алексей.

– Доставлены? Пусть заходят, – кивнул Прокоп. – Пусть к столу подойдут. Леонид, что Мартын?

– Всё как ты сказал, господин наставник, – Леонид проигнорировал хмурый взгляд Семёна. – Раскрыл рот, получил под дых, упал под ноги, сейчас дышать пробует.

– Говорил что?

– Я не слушал, господин наставник, и сам тоже ничего не говорил.

– Вот это правильно! А ты не кривись! – рыкнул Прокоп Семёну. – По моему приказу то сделано. Тебе урок, и ты его сейчас понять должен. Не поймешь – быть твоему Мартыну ещё не раз битым. Докладывай!

Семён вытянулся, собрался уже было отвечать, но его взгляд зацепился за сидящую во главе стола очень недовольную мать. Недовольную ИМ мать. Сенька вдруг сдулся. Он шмыгнул носом, но тут же выпрямился и, глядя в глаза Прокопу, отчеканил: