Матиуш не отвечал.

– Вы выбрали неверный путь, молодой человек, – вздохнул судья в центре. Его глаза смотрели на рыцаря перед собой даже с сожалением. – Вы обвиняетесь в убийстве нашего эрла. В страшном преступлении, которое карается очень жестоко, лорд Хеспенский. Очень жестоко, смерть может показаться вам избавлением… – Тут он приподнял сухие руки и звонко ударил в ладоши два раза. – Пригласите в зал мейстера наказаний!

В зале появился давешний тюремщик с фигурой воина. Он встал рядом с Матиушем, не глядя на него. Ардо почему-то тоже не смел повернуть в его сторону голову.

– Я здесь, мудрейший, – произнес мейстер.

– Нашел ли ты наказание для этого человека, которое соответствовало бы мере той вины, в которой его обвиняют?

– Да, мудрейший.

– Ну да. Ну да… – покивал старик. Выглядело это так, словно он на мгновение выпал из происходящего и теперь собирает по крохам сознание, вспоминая, где он и что здесь происходит. – Так что же это?

– Его следует отдать в лапы лесного скакуна…

У Матиуша закружилась голова. Он собрал все свои силы, чтобы на глазах у всех не грохнуться в обморок. Перед глазами плавали зеленые круги, и во рту появился вкус крови. Он неосторожно прокусил себе нижнюю губу.

В зале стоял легкий гул. Собравшиеся обсуждали с соседями экзотичное наказание, уготованное Сонетру. Кто-то одиноко хлопнул пару раз в ладоши.

– Благодарю тебя, мейстер. – Судья перевел глаза на Матиуша.

Он, несомненно, видел по лицу подсудимого, что мастер наказаний искусно исполнил свое дело.

– Вот, лорд Хеспенский, что вас ждет, если вы не сможете доказать свою невиновность. И вашего слугу – сына кожевника из Вехта. Его участь отныне связана с вашей. Нам придется потрудиться, обеспечивая эту вашу встречу с членистоногим чудовищем, но мы справимся… Уверяю вас.

– По какому праву меня судят этим судом? – спросил Матиуш.

Он старался смотреть прямо в глаза старику в центре. За двумя другими судьями светились серебром оконные проемы, так напоминающие сейчас смертельную паутину.

– Ты стоишь на земле Бернов…

– Берны схватили меня. Берны обвиняют меня в убийстве Берна и судят судом Бернов в присутствии повелителя Бернов. Чего я могу ждать еще от этого теплого междусобойчика, как не мучительной смерти? Я требую правосудия!

– Ты получишь его прямо сейчас! – Один из воинов, стоящих возле стены, выступил вперед. Рука его вытягивала треугольный клинок.

Ардо подождал, пока горячего сумасброда не остановили и не заставили вложить кинжал в ножны.

– Я могу продолжить? Или Берны слушают только свои речи?

– Говори, Сонетр, – согласно покашлял главный старик.

– Вы сами называете меня Сонетром, хотя я Матиуш Ардо. Благодатный край моего отца лорда Стевариуса Сонетра находится под рукой короля. Как и земли медведей, и все земли вашего сеньора, ярла Дерика. Пусть в ваших глазах я только бастард, но я дворянин, рыцарь и свободный человек. Я вассал только своему отцу и королю. Меня обвиняют в убийстве другого свободного человека. Я вправе требовать королевского правосудия. Пусть меня судит сам король.

Последние слова ему пришлось почти кричать – в зале поднялся шум.

Ардо обвел всех ненавидящих его людей гордым взглядом. Если бы под ним было бы кресло, он с этим выражением опустился бы в него или, еще лучше, упал, а так он только церемонно развел руки и склонил голову.

Медведи не успокаивались. Были даже такие, которые кричали друг на друга. Ардо знал, что в любом собрании найдутся горячие ревнители рыцарского статута. Молча сидел только ярл Реин. Он крепко держался руками за резные подлокотники своего кресла, грозя отломать ревущие головы медведей, венчающие их. Судьи ареопага наклонились к старику в центре. Тот слушал их, соединив пальцы сухоньких ладоней домиком.

– Вы не можете отказать мне в моем исконном праве, – сказал Ардо, возвышая голос над общим гулом, в сторону судей.

Он сложил руки на груди и усмехнулся. Но ему было не до смеха. Он чувствовал, как быстро бьется сердце под скрещенными руками. Неужели в самом деле это может сработать. Пусть потом в Эдинси-Орте его обвинят сразу в двух преступлениях: убийстве собственного брата – капитана королевской гвардии и эрла Бернов. Да, заодно еще и в бегстве из-под стражи. Это будет не скоро… И потом он ничего не совершал, ну, кроме побега. Главное сейчас – вырваться из этой паутины до процесса. Если начнется судебное разбирательство, он почти наверняка окажется в лапах скакуна… Его опять замутило.

– Ареопаг решил! – провозгласил старик в центре. Глаза его слезились, он бросил быстрый взгляд в сторону своего ярла. – Тихо все! Уважайте высокий суд! Слушайте! Лорд Хеспенский, рыцарь Железного леса, известный также как Матиуш Ардо, в связи с тяжестью предъявленного ему обвинения и ожидающего в этом случае наказания будет передан в руки королевского правосудия по его собственному требованию и как велит хартия дворянских вольностей…

Последние слова судьи покрыл уже совсем невообразимый шум. Вельможи и рыцари кричали и стучали руками и ногами по скамьям и полу. Матиуш увидел, как повскакивали со своих мест все в зале и как тяжело поднялся в своем кресле ярл.

– Сейчас уведите подсудимого, – велел старик-судья несколько поспешно.

Что дальше происходило в ареопаге, Матиушу не довелось узреть. Но он и сам был не прочь поскорее покинуть ревущий зал, он только горячо надеялся, что ярл Реин Берн все же соизволит выпустить свою добычу из когтей.

Так что же этот Фюргарт смотрит на него с тем же выражением, с которым смотрел в Первом Уступе тот медвежий тюремщик, который оказался мейстером наказаний…

– Так вы думаете, что вас везут в Эдинси-Орт?

– Таково было решение медвежьего суда… ареопага. Я потребовал права на королевское правосудие. Неужели медведи… Куда же мы в таком случае едем?

Офицер засмеялся, глядя на него, засмеялись и его ратники. Матиуш смотрел на них, не понимая.

– Это – Гусиный лес, – сказал серьезно рыцарь с фиолетовыми глазами. – Вы направляетесь на восток, по дороге к Капертауму.

– Он потребовал королевского правосудия, – сказал офицер. – Но Берны не признают больше над собой власти короля Вильгельта. Мы присягнули королю Элендорта Дерику! Дерик – наш король!

– Слава королю Дерику! – закричали за соседними столами.

Матиуш был поражен, но краем глаза все же отметил что-то похожее на удивление в лице Фюргарта. В его случае это выразилось в едва заметном поднятии бровей.

«Значит, меня везут в Капертаум», – подумал Ардо, глядя, как Фюргарт крутанулся на пятках и направился прочь.

Он потянул к себе кубок и осушил его. По всему получалось, что положение его нисколько не улучшилось. Берны – вассалы Фюргартов, и самые преданные из них. Рьяные… как говаривал его отец. Он прибудет в Капертаум с отвратительной репутацией. И он устроил себе эту репутацию сам. Остается только одно – побег.