Вероятно, тогда на одном из придворных маскарадов вдова поэта впервые встретилась с будущей государыней. Косвенное подтверждение тому — недавняя атрибуция портрета Наталии Пушкиной кисти Владимира Гау, написанного в 1841 году. (Ранее считалось, что на акварели, хранящейся в Русском музее, изображена великосветская красавица графиня А. К. Воронцова-Дашкова.) Портрет необычен: Наталия Николаевна, в наряде с восточными, «ориентальными», мотивами, явно предназначенном для костюмированного бала, представлена вместе с неким отрешенно-задумчивым арапчонком, неуловимо напоминающим собой отрока-поэта, и облаченным в расшитую золотом ливрею, так похожую на камер-юнкерский мундир. Скорей всего, подобный заказ придворному живописцу мог сделать лишь император. Либо императрица.

Многое изменится в России через пятнадцать лет. Закончится царствование Николая I, а его вдове, Александре Федоровне, предстоит до конца дней носить титул вдовствующей императрицы. На русский престол после кончины Николая I взойдет его наследник, великий князь Александр Николаевич — и корона Российской империи отныне будет принадлежать государю Александру II, а его супругу провозгласят императрицей.

Да и в жизни самой Наталии Николаевны произойдут большие перемены: она вторично выйдет замуж, и в новом союзе появятся на свет еще три дочери.

Нет свидетельств о встречах Наталии Николаевны с императрицей Марией Александровной в конце 1850-х. Но, вероятно, они были. Ведь второй супруг Наталии Николаевны — генерал, командир лейб-гвардии Конногвардейского полка Петр Петрович Ланской — был близок ко Двору и пользовался доверием Александра II, как прежде — его августейшего отца. И Наталия Николаевна, конечно же, могла видеться с государыней и на дворцовых приемах, и на церковных службах.

Пройдет несколько лет, и по настоянию врачей Наталия Ланская отправится лечиться за границу, в теплые края. На Французской Ривьере она не раз будет встречаться с императрицей.

Из воспоминаний Е. Н. Бибиковой:

«Наталья Николаевна в Ницце часто бывала у больной императрицы Марии Александровны, которая ее очень любила».

Вне сомнений, лишь по зову сердца Наталия Николаевна навещала больную государыню, будучи и сама подвержена болезненному недугу.

Каждое слово из мемуаров Елизаветы Бибиковой, внучки Наталии Николаевны, поистине драгоценно. Сама она не могла быть свидетельницей тех встреч, так как родилась много позже и бабушку в живых уже не застала, но, вероятно, слышала о том либо от матери Елизаветы Петровны, урожденной Ланской, либо от тетушки Александры. В той поездке Наталию Николаевну сопровождала ее семнадцатилетняя дочь Азя. И, возможно, вместе с матерью юная барышня бывала на вилле «Пейон» в Ницце, резиденции больной государыни.

Должно было произойти чудо, чтобы заслужить любовь императрицы: ведь сколько людей искали в ее дружбе выгод и привилегий. Ничего этого не желала Наталия Николаевна — у нее была большая семья, требовали заботы младшие дочери, да и со старшими проблем хватало — чего стоила хотя бы незадачливая семейная жизнь ее Таши. И к дворцовой жизни она вовсе не стремилась.

Из письма Наталии Николаевны — мужу П. П. Ланскому (1849):

«Втираться в интимные придворные круги — ты знаешь мое к этому отвращение; я боюсь оказаться не на своем месте и подвергнуться какому-нибудь унижению. Я нахожу, что мы должны появляться при Дворе, только когда получаем на то приказание, в противном случае лучше спокойно сидеть дома…»

Из письма Наталии Николаевны — Екатерине Васильчиковой (май 1860):

«Жизнь при Дворе, при всем ее блеске, в конце концов надоедает, а скромный семейный очаг воспринимается… с благодарностью, потому что в нем есть очарование своего домашнего очага и независимости, чего они совершенно лишены при дворе».

Независимость — не как понятие, а как состояние души — было для Наталии Николаевны не менее важно, чем в свое время для поэта. Следовательно, она не жертвовала ею, поддерживая дружеские отношения с императрицей.

Но что же их связывало? Что питало их дружбу? Схожесть характеров, отношение к жизни, общие интересы?

Из воспоминаний князя П. А. Кропоткина:

«Из всей императорской фамилии, без сомнения, наиболее симпатичной была императрица Мария Александровна. Она отличалась искренностью, и когда говорила что-либо приятное кому, то чувствовала так».

Искренность — черта характера, присущая и Наталии Николаевне.

При содействии Марии Александровны открывались женские гимназии и епархиальные училища, общества Красного Креста и множество благотворительных организаций. Способствовала она и скорейшему освобождению крестьян. Благодаря дружбе с императрицей счастливо избежал ссылки знаменитый педагог Ушинский. Так что демократические настроения были государыне вовсе не чужды. Да, видимо, и многое, что она делала, шло от ее природной чуткости и доброты.

Доброта, отзывчивость к чужим страданиям были свойственны и жене поэта. Да и сам Пушкин свидетельствовал, что у его Наташи «пречуткое сердце» и она «предобрая».

Обе — и вдова поэта, и Мария Александровна, имели большие равные семьи: у Наталии Николаевны — семеро детей, у императрицы — восемь. (Но еще в 1849 году будущая императрица потеряла шестилетнюю дочь — великую княжну Александру.)

Не случайно и то, что Наталию Пушкину сравнивали с мадоннами кисти великого Рафаэля, а в чертах императрицы Марии Александровны находили сходство с божественными девами, коих живописал Альбрехт Дюрер.

Из воспоминаний А. Ф. Тютчевой, фрейлины императрицы Марии Александровны:

«Она (императрица) была необычайно изящна, тем совершенно особым изяществом, какое можно найти на старых немецких картинах, в мадоннах Альбрехта Дюрера… Ни в ком никогда не наблюдала я в большей мере, чем в цесаревне, это одухотворенное и целомудренное изящество идеальной отвлеченности…»

Обе они отличались глубокой религиозностью. И духовник был у государыни и вдовы поэта один — протопресвитер Василий Бажанов. Обе его духовные дочери сумели познать и радости, и великие несчастья, и разочарования. Русский художник Иван Макаров, автор портретов императрицы Марии Александровны и Наталии Николаевны Пушкиной-Ланской, сумел передать тихую духовную красоту этих двух необыкновенных женщин.

Даже недуги, связанные с болезнью легких, у них были схожи…

Последнего своего ребенка — сына Павла Мария Александровна родила в 1860 году. И силы ее начали таять — чахотка незаметно, но верно вершила свое роковое дело. Придворными врачами Ее Величеству предписано было жить в теплом климате — в Крыму и на юге Франции. Познакомившись в Ницце с императрицей, Федор Тютчев посвятил ей проникновенные строки:

Земное ль в ней очарованье,

Иль неземная благодать?

Душа хотела б ей молиться,

А сердце рвется обожать…

Стихи написаны незадолго до того, как в Ниццу привезли больного цесаревича Николая — наследника российского престола. Его смерть станет сильнейшим ударом для Марии Александровны.