Стивен не улыбнулся, ощущая, что его отвращение к Спайсеру достигло предела.

— Труди сейчас находится в церкви Святого Иуды, — сообщил он. — Она заболела вирусом.

Спайсер замолчал.

— Ну и что? — сказал он наконец, но его бравада сводилась на нет внезапной охриплостью в голосе.

— Мы оба знаем, каким образом она заразилась.

— Даже если ваше предположение истинно — а я не признаю этого ни на секунду — вы ничего не можете сделать. Как я уже сказал, моя история болезни — конфиденциальная информация, и я никак не мог знать, что являюсь источником вируса.

Стивен посмотрел на собеседника, словно тот был омерзительным насекомым, но ничего не сказал. Это взбесило Спайсера. Он перегнулся через стол и заявил:

— Вы ничего не можете сделать, Данбар!

— Я действительно не могу обнародовать вашу историю болезни или воспрепятствовать адвокатам свести к минимуму ваше преступление, но и у меня есть какое-то влияние.

— Что это значит?

— Наивно думать, что никто больше не узнает о вашей роли в распространении заболевания… могут пойти слухи.

— И что? Тот, кто узнает, не больше твоего будет иметь возможность предать эти факты огласке.

— Насколько я понимаю, вы все равно пойдете в тюрьму — не так надолго, как я надеялся, но уж этого вам не избежать.

— Ну и что? Почитаю вдоволь.

— Вот тут-то и вступает в игру мое влияние.

— На что это вы намекаете? — спросил Спайсер встревоженно.

Теперь пришла очередь Стивена перегнуться через стол.

— А вот на что. Либо ты публично признаешь, что ложно обвинил Кэролайн в некомпетентности, и восстанавливаешь ее доброе имя, либо я вмешиваюсь в то, где и как ты проведешь свое заключение. И поверь, ты, дерьмо, — я прослежу, чтобы твоя задница станет популярнее, чем побережье Блэкпула![13]

Спайсер побледнел и на мгновение лишился дара речи.

— Тебе решать, — сказал Стивен, затем встал и постучал в дверь. Охранник тут же открыл ее, и Стивен вышел прежде, чем Спайсер смог сказать хоть слово.

Ему страшно хотелось выпить. Зайдя в ближайшую пивную, он залпом проглотил большую порцию джина. Стивен злился, что Спайсеру снова удалось вывести его из себя — он подошел к опасной черте, когда был готов ударить этого человека. Стивен уже собирался заказать вторую порцию джина, как вдруг зазвонил его мобильный.

Чтобы не привлекать внимания, он вышел на улицу, и Макмиллан сказал в трубку:

— Зафиксирован новый «джокер».

В голове у Стивен зазвенел тревожный сигнал. Зачем Макмиллану звонить ему лично?

— Где? — спросил он.

— В Северном Уэльсе.

— И? — У Стивена возникло противное ощущение, что сейчас ему сообщат плохую новость.

— Этой женщины нет в списке Аллана.

Стивен закрыл глаза и одними губами произнес: «Дерьмо!» Вслух он сказал:

— О Боже!

— О Боже, конечно, — передразнил его Макмиллан. — Вы понимаете, что это означает?

— Наши испытания еще не закончились.

— Можно и так сказать, хотя премьер-министр использовал другие выражения, когда я сообщил ему об этом пятнадцать минут назад. Он снова созывает комитет по поводу объявления в стране чрезвычайного положения.

— Видимо, этого не избежать, — пробормотал Стивен внезапно севшим голосом.

— Есть какие-нибудь идеи?

— Может быть, существует еще один список? — неуверенно предположил Стивен.

— Тогда почему его не было на диске? Места там оставалось предостаточно.

— Не знаю, но имеет смысл проверить.

— Хорошо, я распоряжусь, чтобы коллеги Грега Аллана снова тщательно прошерстили его вещи, — сказал Макмиллан. — На тот случай, если у него был еще один диск.

— Вы точно уверены, что этой женщины нет в списке? — спросил Стивен. — Она могла сменить фамилию, если недавно вышла замуж…

— Она замужем уже двадцать лет. И, что еще более важно, никогда в жизни ей не проводилась операция на сердце.

Стивен сгорбился, словно ему на плечи внезапно лег тяжкий груз.

— Понимаю. Вышлите мне подробности, хорошо?

— Уже выслали, — мрачно сказал Макмиллан и повесил трубку.

Когда Стивен вернулся в гостиницу и включил ноутбук, его уже ждала информация по новой заболевшей. Ею была Морин Уильямс, сорока четырех лет, медсестра на пенсии, которая вместе с мужем, водителем грузовика, жила в небольшом городке Порт Динорвик на берегу пролива Менай. В настоящее время она находилась в изоляции в городской больнице Карнарвона, а местная служба здравоохранения держала под строжайшим наблюдением родственников и соседей.

Стивена охватило совершеннейшее уныние. Он не мог найти даже мало-мальски пригодного объяснения, чтобы связать Морин Уильямс с хотя бы одним из остальных заболевших. Она не контактировала ни с одним человеком, имеющим отношение к заболеванию, и не имела проблем с сердцем.

— Как же, черт возьми, она могла заразиться? — воскликнул он вслух. — Господи Иисусе, дай мне передышку!

Стивен сел на кровать и уставился в пол, глубоко дыша и пытаясь совладать с эмоциями. Он уже готов был писать заявление об отставке и уехать к черту на рога… но это состояние быстро прошло. Если дело дойдет до отставки, это будет в конце его задания, а не в середине, кроме того, в отставке сейчас ему, скорее всего, просто откажут. Он встал и принялся расхаживать по комнате.

Несмотря на последнюю информацию, он по-прежнему не мог и не хотел соглашаться с тем, что вирус возникает из воздуха где ему вздумается. Между всеми «джокерами» должна быть какая-то связь, Стивен машинально начал сбрасывать вещи в сумку. Он поедет в Северный Уэльс.

Было уже поздно, когда Стивен добрался до Карнарвона. Он ехал без остановок и теперь страшно хотел размять ноги, поэтому припарковался на берегу и прошелся пешком от бухты вокруг стен замка Карнарвон, которые, словно часовые, стояли над проливом Менай. На середине пути он остановился, перегнулся через парапет и посмотрел вниз на холодную темную воду, плескавшую на галечный берег. Звук сирены, подающей сигнал кораблям где-то у Энглси, добавил пейзажу уныния. Стивен зябко поежился и, вернувшись в машину, направился в городскую больницу.

В это время суток в больнице оставался только младший медперсонал, поэтому Стивену пришлось разговаривать с молоденьким врачем-стажером, который дежурил в изолированном блоке, где лежала Морин Уильямс.