руках которого на миг застыла чашка с кофе. — Посмотри на меня! — в голосе Эвы уже не было утреннего веселья и благодушия.

Вальт тяжело вздохнул и отставил чашку. Он нехотя поднял глаза на Ангела.

— Это ты устроил пожар! — она не спрашивала, а утверждала.

— Чем нужно помочь? — Вальтер пытался сохранить спокойствие.

Эвита с негодованием принялась кромсать завтрак в своей тарелке.

— Да, я вселенское зло, и все беды исключительно по моей вине! — завелся мужчина. — И если ты будешь постоянно меня корить за прошлые дела, то вряд ли мы уживемся. Тебе придется принять меня таким, какой я есть. Я меняюсь ради тебя, и то, что было раньше, больше не повторится, но изменить прошлого нельзя!.. Спасибо, было вкусно, но аппетит что-то пропал, — не доев, Вальтер поднялся и вышел из кухни, оставив так ничего и не сказавшую Эву завтракать в одиночестве.

Кусок омлета упал на халат до того, как Эвита успела дрожащей рукой поднести вилку ко рту. Сжав зубы, она взяла салфетку и с отвращением убрала упавший шматок. Есть больше не хотелось. Утренняя эйфория вдребезги разбилась о реальность бытия.

Убирая со стола, Эвита предпочла поразмышлять о предстоящем разговоре с близкими. Вчера перед сном она кое-как наконец-то сформировала два односторонних облачка вызова и отправила одно Трисе и Хейму, а другое Велесу и Аретаон. Эва просила их собраться в безопасном месте и связаться с ней для важного разговора. Если вчера она четко представляла свою позицию, которую хочет донести до родных, лишь слегка сомневаясь, то сейчас Ангел уже ни в чем не была уверена.

Эва прокрутила в голове происшествие с питомником, и у нее возникли еще вопросы к Вальтеру. Она нашла его в кабинете за широким темным столом. Вальт, сидя в массивном кожаном кресле, разбирал бумаги, раскладывая в две стопки. Окно позади него было закрыто белыми жалюзи с замысловатым черным орнаментом, а на столе ярко горела лампа.

Вальтер недобро посмотрел на Ангела и еще плотнее сжал губы. В его суровом выражении лица просматривались злость и раздражение, но Эвита не собиралась отступать.

— Скажи, а тогда это ты преследовал Сенькину машину?

— Тогда это когда? — Вальтер отложил в сторону бумаги и сцепил руки в замок.

— Когда мы возвращались из Звенигорода, до того, как питомник сгорел, — Эвита прожигала его взглядом.

— Не я, но по моему распоряжению, — в голосе звучала сталь.

— Для чего? — Эва вопросительно вскинула бровь.

— Хотел собрать кое-какую информацию о подруге Арсения. Мне нужно было его отвлечь от тебя, но этот парнишка ловко смотался. Поэтому я решил, что сведений о питомнике будет вполне достаточно, — буднично объяснился Вальтер.

— То есть ты мог что-то сделать с Ольгой только ради того, чтобы Сенька ненадолго ослабил внимание?! — глаза Эвы расширились от ужаса, и она оперлась ладонью о прохладную темно-серую стену.

— Мог, — Вальт взял следующий документ.

— Ты… ты… — Эва подбежала к столу и, выхватив изучаемую бумагу, швырнула ее в лицо Вальтера.

Он так резко поднялся, что кресло с грохотом отъехало к окну и ударилось о подоконник.

Эва испугалась, но, внутренне сжавшись, только вызывающе задрала подбородок и продолжила сверлить Вальтера гневным взглядом.

— Сходи в душ остынь! — процедил он сквозь зубы, указывая на дверь. — И еще раз хорошенько подумай о том, что я тебе сказал за завтраком!

— Я хочу домой, — засунув руки по локоть в карманы халата и возмущенно раздувая ноздри, Эвита развернулась и вышла из кабинета.

Вальтер придвинул кресло и, сев, поставил локти на стол. Мужчина запустил пальцы в волосы, закрывая лицо ладонями. Убеждать Эвиту в том, что все в прошлом, больше не было ни сил, ни желания.

Ангел, переодевшись из халата в юбку и свитер, заметалась по комнате. Уйти? Без опасений поговорить с родными, она сможет только в доме Вальтера. Придется остаться, но из спальни она больше не выйдет!

Нервное напряжение заставляло девушку двигаться. Сначала она заправила кровать, в которой проснулась совершенно счастливой, потом со злостью раскидала подушки и одеяла, представляя, что это Вальтер. Эва пинала их, вымещая всю накопившуюся злобу на него и на себя. Мешавшие волосы Ангел собрала в косу, которая то и дело перелетала с плеча на плечо.

— Ненавижу! Ненавижу! — Эвита изо всех сил мутузила подушку, пока из глаз текли слезы злости и отчаянья. Разобравшись с одной «жертвой», девушка скинула на пол одеяло и начала пинать его ногами.

Обессилив, Эва недовольно вытерла слезы и подошла к зеркалу, висевшему на стене.

— Ну и дура ты! — тыкнула она раскрасневшемуся отражению. — Где твои мозги?! Отключились совсем?! Влюбилась в адепта Тьмы?! Думала, он не такой, как все? Идиотка! Как дальше-то жить? Для чего возвращаться домой? — к горлу подкатила очередная истерика. Эвита упала на колени и, упершись лбом в зеркало, безуспешно пыталась подавить рыдания. — Мамочка, забери меня к себе! Для меня нет места ни в мире Света, ни на Земле. Я устала, я хочу к тебе и к папе! — волна за волной сотрясала тело Эвы, а слезы катились и катились по щекам.

Она не слышала, как Вальтер зашел в комнату. Он сел рядом на пол и прижал Эвиту к груди.

— Тише, тише, — шептал он, качаясь с ней из стороны в сторону и нежно гладя девушку по волосам.

Его растянутая домашняя футболка за считанные секунды промокла в том месте, где Эвита прижималась щекой.

— Хочешь домой? Я помогу тебе пересечь «границу», у меня хватит сил, — мягко проговорил он, когда Ангел немного успокоилась.

— Тебя не выпустят назад, — всхлипнула Эва, которую наконец-то перестало трясти.

— Это уже мои проблемы, — равнодушно заметил адепт Тьмы.

Эвита продолжала тихонечко всхлипывать в крепких объятиях, но слезы уже не текли. Ей было тепло и спокойно, она прикрыла глаза и уже сама