Может быть, она была столь высокого мнения о своем родословном древе, что всерьез полагала, будто с его высоты не видно ни малейшей разницы между высокородным князем с другой планеты и каким-нибудь местным папуасским вождем.

Тем не менее и Тая, и даже наш капитан постарались завязать с ней приятельские отношения – наверное, они соскучились по общению с себе подобными.

В данный момент все трое обсуждали вопросы, касающиеся предметов туалета, правда, в несколько своеобразном аспекте. Речь шла о последнем декрете здешнего правительства, предписывающем проституткам носить одеяния только определенного фасона и расцветок, с тем, чтобы их можно было сразу отличить от порядочных женщин. Весь фокус заключался в том, что как раз именно эти расцветки тканей были наиболее модными в настоящее время.

– А как одеваются женщины для удовольствий у вас на родине? – спросила вдруг Файтах. Я невольно бросил взгляд на Мидару, но если вопрос племянницы хозяина и вызвал в ее душе какие-то эмоции, то лицо ни в малейшей степени их не отразило.

– Никак, – равнодушно бросила она. – В борделях они ходят голыми, в одной набедренной повязке, а если выходят на улицу, то сверху набрасывают плащ. Он полагается один на пятерых.

Файтах только высокомерно пожала плечами, не иначе удивляясь бесстыжим йооранским нравам. Отвернувшись, она сделала вид, что мы ее совсем не интересуем и она всецело поглощена созерцанием стоявшего у дверей гостиной старинного доспеха необычного вида, мало похожего на знакомые мне по Земле. Как мельком упомянул Яригго, эту семейную реликвию привезли много веков назад из Европы его далекие предки. Набранная из стальных ромбов куртка с бронзовым нагрудником и кольчужными рукавами. Плетенные из колец штаны и короткие стальные башмаки с приклепанными намертво к пяткам длинными шипами шпор… Налокотники, украшенные глубоко вдавленными в сталь узорами. Кольчужная перчатка обхватила рукоять длинной булавы, будто бы рыцарь только что готов был обрушить ее на неведомого врага, но вдруг таинственным образом испарился из брони. Шлем (тоже украшенный грубой чеканкой, изображающей сражающихся чудовищ) странной формы, напоминающий шляпку шампиньона, со спускающимся на грудь выгнутым забралом. В оружейном зале замка есть фреска: отряд всадников в таких доспехах с длинными пиками атакует толпу звероватого вида индейцев – европейцы переплыли через Атлантику восемь с половиной столетий назад, задолго до изобретения пороха.

Чистокровные индейцы остались теперь только в самых глухих тропических лесах континента да в северных лесотундрах, хотя кровь аборигенов течет в жилах очень многих обитателей и Ангрона, и соседних стран. Хоть и у той же Файтах в разрезе карих глаз и чуть более заметной, чем следовало бы, горбинке носа чувствуется их наследие.

Имел ли продолжение разговор о моде, я так и не узнал – в дверях, не переступая порога, как и положено вышколенному слуге, появился лакей и сообщил, что досточтимого – последовали мои искаженные почти до неузнаваемости имя и фамилия – хочет видеть капитан военного флота, а посему мне надлежит следовать за ним.

То, что это не обычный любопытствующий моряк и вообще не кто-нибудь безвредный, а человек из ведомства, я понял почти сразу. Почему? Ну, как-никак я не первый год живу на свете и в людях худо-бедно, а разбираться научился. Да и общение с Мидарой не прошло бесследно.

Он представился, назвав свое полное имя – длинное и закрученное – и дворянский ранг – виконт.

По своему титулу он был много ниже Яригго, и это, надо сказать, меня несколько успокоило: все-таки в сословном обществе иметь знатного покровителя – не последнее дело. Грудь его двухцветного сине-зеленого мундира украшали разнообразные знаки сложной формы – должно быть, местная разновидность орденов. Если он заработал их все на своей нынешней службе – дела наши неважные. Старый опытный волчара, и перед ним мы все (не исключая капитана) несмышленые щенки.

Он говорил со мной вежливо и даже доброжелательно.

Если бы не доклад адмирала, да еще не кое-что из наших вещей, которые он видел своими глазами, он бы не поверил ни единому слову. Но он вынужден был поверить. «Нет, лично к вам и вашим товарищам у нас никаких претензий нет». Более того, по его мнению, наше дело – вообще вне их компетенции; собственно, почти так же думают и его начальники. Так что это скорее – формальность. Тем не менее не соблаговолит ли уважаемый ответить на некоторые вопросы…

Вопросы он задавал явно по заранее составленному списку, хотя в руках его не было никакой бумажки и пометок он тоже не делал. Судя по вопросам, записи наших с Яригго бесед были им хорошо изучены.

И я отвечал, твердо помня уроки Мидары, которую еще у нее дома учили, что хорошая ложь должна на девять десятых состоять из правды.

Да, все верно – я и мои товарищи принадлежали к числу торговцев, что странствовали из мира в мир.

Да, с помощью таких предметов, как исчезнувший кристалл, и с помощью колдунов из мира, который называется Эораттаном.

Нет, как их делают – не знаю, даже краем уха не слышал; говорят, что это вообще не их изделие, а изготовлено давно вымершей цивилизацией. У нас вообще об этом говорить не особо было принято.

Боялись? Ну, не без этого, милостивый государь. Почему? Да как вам сказать? Волшебство – оно и есть волшебство.

Почему сбежали? Да просто надоело нам служить у этих торгашей. Неволя есть неволя. Да и вообще – ходили разные слухи насчет того, куда деваются те из нас, кто больше не может служить…

Что думаем делать теперь – даже и не знаем… Я лично полагаюсь на милость ангронской власти, которой мы не причинили никакого вреда. Да, разумеется, все мы готовы рассказать все, что знаем, все, что может пойти на пользу Ангрону – ведь ему суждено, как мы надеемся, стать нашей новой родиной. Почтенный Яригго этим и занимается – нашими рассказами. Только вот увы – толку с нас немного. Мы не ученые и не инженеры. Мидару с Ингольфом и Таисией так вообще на рабском рынке купили. А из оставшихся – трое из миров, которые куда примитивнее, чем мой.

– Вот, кстати, – словно между прочим припомнил барон, с непроницаемо-благожелательным видом выслушавший мои объяснения, – среди вашего оружия есть одно любопытное изделие. Такой, знаете ли, длинный автомат с изогнутым магазином и деревянным прикладом. Наши оружейники нашли его выше всяких похвал, и уже решено поставить его на вооружение, переделав под наш патрон. Думаю, через пару месяцев в войска поступит опытная партия.

После этих слов я только грустно усмехнулся про себя. Вот, значит, как… Достоинства АК-47 сполна оценены. Единственный дар, который мы смогли преподнести этому миру.

– Так что, – говорил барон по-прежнему ровно и доброжелательно, – возможно, у нас могут возникнуть еще вопросы. Мы вот изучили вашу радиоаппаратуру – ее детали совершенно непонятны нам. Наш лучший специалист в этой области признался в разговоре со мной, что даже не представляет, как такое можно создать. Толком даже не разобрались, что к чему в этих устройствах.