Это всего лишь мелкая цель на фоне общего плана. Потому что мертвецов этих могут быть тысячи и десятки тысяч. Я со всеми банально не справлюсь. Победа, ценой принесения в жертву человечества — тоже не вариант. Если допустить мысль, что у меня получится стать равным богу смерти, превратиться в персонального «идеального хищника», заточенного конкретно против него, то… Что помешает богу устроить принесение всей планеты в жертву? Может, и есть то, что помешает. Но, сдаётся мне, одно злобное божество вполне способно устроить тотальный геноцид на отдельно взятом материке, не обязательно во всём мире, чтобы разобраться с проблемой в виде меня.

Поэтому человечество надо сохранить. Как и подготовить команду, тот же орден, состоящий из людей, которые смогут противостоять мёртвым. Что будет крайне проблематично сделать, если княжество падёт.

В вариант сбежать и залечь на дно я особо не верил. Найдут. Найдут и затравят. Даже если спрячусь в глухих местах, всё равно рано или поздно придётся вылезти на свет. Там-то облаву и устроят. С учётом прошлого опыта.

Это одна из причин, помимо естественного желания помогать, защищать и исцелять людей, почему я вызвался. Что бы мертвецы ни задумали, надо всеми силами мешать их планам. Если мы с Эммой можем зачистить пограничную зону и снизить возможности врага — то так и нужно сделать. Чем меньше жертв среди военных, тем лучше.

* * *

В прошлой жизни я занимал положение, аналогичное должности Стародубова. Свой отряд в подчинение. Далеко не полноценная армия, но опыт командования я имел. Поэтому был знаком с тем, как выстраиваются сложные процессы. В этом начинаешь разбираться приблизительно в тот момент, когда вас откинули с очередной территории, а для отряда надо найти где-то пропитание.

Вспомнил я об этом, когда уже в пути поинтересовался, как устроена работа с ранеными. Если кому-то не повезло, то его утаскивали в тыл, в условно безопасную зону, где бои не шли. Там оказывали первую помощь. Если ранение тяжёлое, то готовили к отправке в ближайший госпиталь. Что дальше — я уже и так знал. Более квалифицированные врачи вместе с целителями оказывали должную помощь. После чего всех, кого можно, отправляли куда-нибудь дальше. Несложно представить, какой сейчас хаос царил. С моей подачи. Я предупредил Славского, что госпитали, где есть целители, — одна из приоритетных целей у мёртвых всегда. Вот людей и раскидывали, что добавляло множество проблем.

Когда прибыли, на месте больше сотни раненых скопилось, той или иной тяжести. Вывозить тупо не успевали. Я сказал Эмме, что не ощущаю мертвецов. Она вместе с гвардейцами отправилась ближе к фронту, чтобы провести очищающий и поддерживающий ритуал. Где-то вдали слышались звуки стрельбы и взрывы.

В палатку к раненым меня пропустили. Женщина, которая зашивала мужчине рану на бедре, бросила на меня острый взгляд, нахмурилась и рявкнула.

— Ты ещё кто⁈ Кто впустил постороннего⁈

Тут она разглядела значок целителя. У нашего брата и форма специальная была, но я сейчас не в ней пришёл. Для боя она совсем не подходит. А без брони соваться на границу — слишком рискованно. Полностью я не экипировался, но на мне был нагрудник. Меч и шлем же носил Дарвин, который остался снаружи палатки.

Выпустив силу, я направил её на раненого. Сейчас я был способен контролировать несколько процессов разом. Часть моего внимания отвечала за изучение общего состояния. Вторая часть за обработку ран — Кровь направилась к ним, вычищая всю грязь, дезинфицируя и смыкая края раны. Третья взялась за базовую очистку. Как оно часто бывает, раненые ещё и загрязнение успевали поймать.

Пришлось сделать не очень красиво — нитки, которыми сшивала женщина, я обрубил, убрал и зафиксировал рану своей силой. Следом взялся за наведение порядка внутри тела. Расслабить его, наложить укрепляющую и крововосстанавливающую технику.

— С этим всё. Я Олег Васильев. Целитель. Пришёл вам помочь.

— Кто притащил сюда целителя? — как-то недобро спросила женщина.

— Сам вызвался. Потом поболтаем. Покажите ваших тяжёлых.

Если женщина что-то и хотела сказать, то прикусила язык. Палатка, куда я зашёл, была малого размера. Здесь находилась эта женщина-врач, а также её более молодой помощник. Ну и раненый, который лежал на кушетке. Вокруг располагались коробки и ящики, были видны вскрытые упаковки бинтов. Обычная картинка для полевого лагеря. Я вспомнил слова княжича, что нам обрубили возможность закупать медикаменты. Надеюсь, этот вопрос как-то решается. Целителей мало, на передовую их не пускают, и если ещё лекарств совсем не будет, то… То это выльется в многочисленные смерти.

— Сюда их тащить или… — отвлекла меня от мыслей женщина.

— Не надо. Не будем на это время тратить.

— Хорошо, — резко кивнула она.

И вышла наружу.

Это был тот же самый лагерь, где мы с мёртвыми воевали в прошлый раз. Линия фронта находилась впереди. Здесь же было что-то типа… Ну, пожалуй, что нутра. Обнесённая мешками с песком и бетонными блоками территория с подходящей дорогой, по которой машины подъезжали. Лазарет располагался чуть в стороне, под землёй, накрытый брёвнами и маскирующими сетями. Тут же стояло несколько палаток, но большинство раненых сидели, кто где. Я, когда мимо проходил, успел оценить обстановку. Много перевязанных, со следами загрязнения. Женщина и её помощник не единственные из врачебной братии. Были и другие, кто помогал солдатам. Но не то чтобы много. Я видел тех, кто нуждался в срочной помощи, но ими некому было заняться. Были и те, кто находил в себе силы помочь себе самостоятельно.

Надо отдать женщине должное. В ситуации она ориентировалась. Быстро оценив мою скорость работы, начала меня то в одно место дёргать, то в другое. А там и вовсе организовала транспортировку солдат.

Моё сознание привычно сузилось до исцеления. Какая-то малая часть контролировала окрестности на предмет появления мёртвых, но остальное меня перестало волновать. Я вытаскивал осколки, пули и всякие щепки. Чистил раны от грязи и дезинфицировал их. Останавливал кровотечения и зашивал раны. Тех, кто находился в состоянии шока, успокаивал и приводил в чувство. Отключал болевые ощущения и насылал чувство облегчения. Проводил одну чистку за другой, разом убирая и новые загрязнения, и старые отложения. Собирал заново кости, иногда чуть ли не с нуля.

Одному мужчине раздробило грудную клетку. До меня живым его донесли каким-то чудом. Сильная кровопотеря, ребра переломаны, сердце билось из последних сил. Ещё ожог на половину тела. Чем его приложили-то?

И подобных случаях той или иной формы хватало с избытком.

Управился я часа за два.