в ярость. А он не такой уж и хороший актер, чтобы сыграть так правдоподобно такую сложную эмоцию.

Но вчерашний поступок Исаева заставил меня усомниться в его адекватности. Он, как последний отмороженный, орал в рупор, чтобы я простила его за статью. Так мало того, на сие шоу сбежались посмотреть все студенты. Пф, не люблю я быть втянутой в подобные представления, от них за много метров разит гнилью и фальшью. Ну и бог с Исаевым, главное, чтобы этот идиот, чего-нибудь еще нелепого не натворил с моим участием, иначе точно оторву его дурную голову.

Ох, но жизнь же на Сене не замкнулась. Сейчас я и вправду счастлива. Почему? В моей жизни появилось два маяка. Конечно же, танцы. Я так рада, когда танцую. Я забываю о времени и о том, что мне нужен отдых. Когда звучит музыка внутри, я чувствую, что свободна от мира. Это прекрасное чувство. И Альтман оказалась не такой уж и плохой. Если рядом с ней нет Карамели, то он хорошая девушка, а главное трудолюбивая танцовщица.

Мартин… вот, кто еще делает меня счастливой. Я знаю, что он даже не друг мне, но знаете, я ему верю. Мне так нравится говорить с ним, он очень интересный человек. У меня есть ощущение, что я знаю профессора уже очень давно. Но, наверное, все это неправильно. Он ведь мой профессор, а всего лишь студентка. Но пусть это длиться, как можно дольше, мне нравится. Ничего не хочу загадывать на будущее.

О и еще одна важная вещь. Я заключила сделку ради будущего Эммы. Халин профессионал своего дела и он пообещал мне вновь научить петь Эмму. Я знаю, ей это нужно. Она всегда мечтала петь. Она сделала для меня много и я хочу отплатить ей тем же, пусть хотя бы ее мечта исполниться и она будет петь на большой сцене. Эмма заслужила это.

Что потеряла я? Ничего, совсем ничего. Конечно же, я не буду ходить на занятия к Халину, но это не беда, не такая я уж и великая певица, чтобы страдать из-за того, что я не занимаюсь вокалом. Переживу. Главное, чтобы Эмма начала петь. Я верю в это. Так и должно быть. Мечты людей должны сбываться. Если они не будут сбываться, тогда какой в них смысл?»

Медленными шажками Исаев все-таки добрел до кафетерия. Он был погружен в размышления. Моральное состояние у парня было не их лучших. Увидев друга у дверей, Марк жестом позвал его присоединится, Сеня кивнув головой сразу же пошел к столику, где завтракал Вальтер.

— Где ты был в такую рань? — спросил Марк, разрезая на кусочки яичницу. — Неужели устраивал новый рейд в женское крыло?

— Вальтер, это уже не смешно — пробубнил себе под нос Исаев, беря кружку друга, в которой было налито свежее кофе. — Приезжал отец, мы как обычно поругались. Вот так.

— Из-за чего на сей раз? — с набитым ртом, поинтересовался молодой актер.

— Он сказал, что я трачу слишком много своих денег и угрожал лишить меня карманных денег- ухмыльнувшись, ответил парень смотря на друга.

— А ты, что?

— Я? Просто кинула ему в лицо все карты, пусть знает, я могу прожить и без его опеки.

— Без опеки может, и можешь, но вот без денег никак. Откуда планируешь брать их?

— Выкручусь, возьму у Лики, она вряд ли откажет своему самому прибыльному проекту.

— Кстати, почему ты последнее время творишь столько фигни? Я, честно не узнаю тебя — сказал Марк, забирая у друга свою кружку с напитком.

— Я веду себя обычно. Ну, решил выделиться, ты же знаешь, мне нравится, когда люди обращают на меня внимание, вот такой вот я — зевнув, протянул Сеня.

— Мне-то можешь не врать. Я тебя знаю. Все дело в Весте? Ты, что влюбился в эту чокнутую? — отставляя пустую тарелку в сторону, спросил Вальтер.

— Влюбился? В кого? В Весту? — Арсений рассмеялся от слов друга. — Конечно же, нет. Просто ты же знаешь, я плохо переношу проигрыш. Пройдет со мной это через некоторое время, и ты вновь увидишь знакомого тебе Исаева.

— Время покажет.

К столику друзей подошли их подруги, в руках каждая из девушек держала по большой кружке горячего напитка, что именно это было, понять нельзя.

— О «Мистер Прости», собственной персоной — хихикая, произнесла Карамель садясь рядом с Сеней. — А чего без рупора-то?

— Не смешно- буркнул парень и поднялся из-за стола, его телефон разразился громкой трелью, ему пришло короткое смс от Лики, в котором говорилось, что у ворот его ждет машина, которая отвезет парня на съемку. — Мне пора, меня не будет сегодня на занятиях.

Парень быстро удалился из стен академии. Компания сидела за столом и весело обсуждала последние новости, Карамель же в основном наблюдала за Марком и Беллой, сегодня вечером она планирует привести свой план в действие.

Веста сохранила запись в своем дневнике и засунула компьютер в сумку. Перед глазами девушки возникла большая кружка, из которой валил пар.

— Держи, думаю горячий чай будет в тему- сказала Эмма, отдавая кружку подруге.

— Спасибо — ответила Веста, поднимаясь со ступенек. — Идем на занятия?

— Конечно же, тем более тебе нужно отогреться. Ты выглядишь, словно рождественский олень — поднимаясь вверх по ступенькам, проговорила Ланькова, улыбаясь.

— Я похожа на Рудольфа? Чем же мне интересно- делая маленький глоток чая, спросила девушка.

— У тебя красный нос.

Обе девушки рассмеялись и вошли в холл главного здания. Но на них тут же напали две девушки, которые являлись оголтелыми фанатками Арсения.

— Ты простила Арсения? — провизжала одна за девушек, пытаясь ухватиться за руку Весты.

— Прости его, он же такой милый и искренний! — присоединилась вторая и ухватилась за рукав куртки Романиной.

— А еще меня называют чокнутой — выдохнула Романина. — Поддержи — девушка отдала кружку с кофе своей подруге.

— Прости его, мы за него можем стать на колени, тогда ты его простишь, ведь да? — пропела одна из них и грохнулась на колени, девушка крепко схватила Веста за ногу.

— Это дурдом! — пробубнила Романина, вокруг студенток стал собираться народ, все это и вправду было похоже на театр абсурда. — Вижу, по-хорошему вы не понимаете. Будет по-плохому- Ви закатала рукава, и взяла за уши обоих девушек. — А ну пошлите, поговорим с вами на свежем воздухе.

Девушка сильно потянула за уши фанаток, те засеменили вслед за ней, что-то щипа себе по нас, студенты стоящие вокруг начали смеяться, а самые проворные снимали на камеры, и вправду картина была стоящей,