«Таковский крест». А возвратившись в Россию, Поленов создает свои прелестные, очень русские картины «Бабушкин сад», «Заросший пруд», «У мельницы», «Серый день». И, наконец, создание знаменитого полотна «Христос и грешница» («Кто из вас без греха?»).

Тема увлекла художника, и он работал с нею долго и вдумчиво (ведь до времени первых эскизов минуло почти двадцать лет) Поиски путей к воплощению замысла был трудным. И, в отличие от И. Е. Репина (с которым они вместе начинали, были отправлены в Париж и вместе исполнили работы на большую золотую медаль), Поленов желал через образ Христа войти в общечеловеческие и нравственные проблемы.

Василий Дмитриевич, художник очень гармоничных созданий искал верные впечатления и образы для своей великой картины в Египте, Греции, Сирии, Палестине. Свою громадную картину он писал в гигантском кабинете Саввы Мамонтова, предоставившего ему его в полное распоряжение. Этот поступок знаменитого мецената тоже достоин особого внимания, и мы к нему (как и к теме русского меценатства) ещё обратимся. А сейчас к судьбе великой картины.

Сразу же встал вопрос: а можно ли её показывать публике? Ведь цензурный кабинет сразу же заявил, что он решительно против. К. П. Победоносцев тоже категорически против. Против был и духовный цензор, священнослужитель. К счастью, он оказался человеком мудрым и просвещенным и сделал правильный вывод, что художник в своём произведении желал выразить в первую очередь глубокие человеческие качества Христа. Но чиновные инстанции оставались в крайнем затруднении: как же быть?

Смотреть картину прибыл Александр III с семьей и… купил её! За впечатляющую сумму – тридцать тысяч рублей.

Василий Дмитриевич Поленов на эти деньги смог исполнить свою мечту – смог построить усадьбу на Оке, недалеко от Тарусы, которую с самого начала задумывал как музей. И художник был истинно счастлив от исполнения своей мечты: «Как Европа ни хороша, а Россия в деревне мне милей в сто тысяч раз, а, кроме того, прямо подло жить в Европе, когда в России надо работать».

Он и работал в милой ему России, создав в построенной им усадьбе много новых произведений, в том числе свою прекрасную «Золотую осень». А ещё на Оке он открыл несколько школ для сельских детей, открыл для них «волшебную диораму» (некое кругосветное «путешествие» в картинках), устраивая рождественские праздники с самодеятельными спектаклями… Эта его усадьба жива до сих пор (редкий случай для нашего неразумного и буйного Отечества… жива и является очень известным и привлекательным музеем).

А какова же судьба его громадной картины «Христос и грешница»? А картина пребывает в Русском музее Санкт-Петербурга, ведь император изначально об этом и думал.

Однако нам, должно быть, уже можно от отдельных примеров перейти к более общему рассмотрению отношения Царя-Хозяина к русской культуре. И в первую очередь к такому передовому и разумному явлению русской жизни как передвижничество. Все знают, что передвижники, выступив против недвижной, «застывшей в античности» жизни Академии художеств, счастливо осуществили прекрасный прорыв русского изобразительного искусства в живую современность. Как всё это уживалось с самодержавной «реакционностью» Государя?

Александр III стал посещать выставки передвижников с 1882 года, его очень заинтересовало уже само направление их творческих исканий, и он стал приобретать их полотна, находя в них не только силу кисти, но и справедливое, и доброжелательное изображение живого мира русской действительности. А с середины 1880-х с каждой выставки он приобретает от пяти до двадцати картин. Вслед за ним покупку обычно делали и сопровождающие его члены императорской фамилии. Покупая новые работы передвижников, монарх удовлетворительно повторял, что всё это для будущего музея русского искусства.

Такое отношение императора обрадовало и восхитило передвижников, и каждое императорское посещение каждой их очередной выставки стало для них счастливым и волнующим событием, и царя они встречали всем своим составом, видя в нём авторитетного и верного ценителя русской живописи. Так оно и было, ведь собственные предпочтения царя оказывались очень близкими, например, к безошибочным пониманиям самого П. М. Третьякова, который тоже постоянно поддерживал передвижников.

Собирательские принципы Александра III начали складываться уже в 1860-е годы, а с середины 1880-х император прямо и четко заявлял, что главной целью своей собирательской деятельности он считает именно коллекционирование полотен передвижников.

Ещё будучи Цесаревичем, Александр Александрович часто высказывал желание быть первым покупателем «лучших произведений отечественного искусства», подчеркивая, что имеет цель создать собрание произведений именно российских памятников живописи.

Уже с тех лет пристально следил за собирательством П. М. Третьякова, а став императором, распорядился, чтобы до его визита на выставку с неё ничего не продавалось, каждой раз заявляя, что ведет свое коллекционирование для будущего «Русского музея», то есть делает дело государственной значимости.

И передвижники это высоко ценили. Приоритет его приобретений стали строго выдерживать, а императорского визита ждали, как главного события года и готовились к его приезду. А собирательское соперничество царя с Третьяковым восхищало и обнадеживало их всех, передвижники обрели твёрдую уверенность в том, что достойные работы никак не останутся незамеченными и неоцененными.

Ещё будучи наследником престола, Александр Александрович уже немало соединял увлечённость собирателя с дальновидностью будущего хозяина страны, заботившегося об её искусстве. А «став Государем, он оказывал покровительство передвижникам, способствовал реформированию Академии художеств, созданию художественных школ и новых музеев в столицах и в провинции», – так писал об этом наш современный журнал «Историк» в своём втором номере за 2020 год.

Это верное рассуждение, ведь своё увлечение русской живописью «малообразованный» царь смог перевести в целую художественную политику. И она в первую очередь вызвала громадный рост цен на картины русских мастеров, обеспечивая высокую востребованность их творчества.

Но царь смотрел и много дальше, и много выше. Он заявлял, что «распространение искусства есть дело государственной важности». И это он впервые заявил уже в самом начале своего царствования. Именно он сумел тактично, но решительно вмешаться в затянувшийся конфликт передвижников с Академией и осуществить академическую реформу.

Царь-Хозяин поощрял русское искусство. Старался сблизить позиции и взгляды «академистов» и «передвижников», подчеркивая, что искусство должно быть по своим корням национальным и одним из аспектов его царской художественной политики является создание «Петербургского национального музея».

Он был создан в 1895 году, получив свое замечательное название – «РУССКИЙ МУЗЕЙ ИМЕНИ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА III». Ныне название более краткое, но не менее красноречивое – Русский музей, национальное постоянство в его имени достойно сохранилось. Оно отражается и в его нахождении: музей с самого момента своего создания располагается в Михайловской дворце Санкт-Петербурга и является одним из крупнейших в мире коллекций изобразительного искусства. И это ведь тоже прекрасный памятник трудам императора – русского коллекционера.

Мне могут возразить, что Романовы едва не все в той или иной