– Вскрывайте.

Тихон поддел сиденье и гордо приподнял его.

– Подойдите ближе. Смотрите сюда. Вот ле…, – он осекся на полуслове. От изумления брови полезли на лоб.

Бобины с магнитной лентой в кресле не было! Там, где она находилась раньше, виднелся ровный фабричный кусок поролона.

– Как вы мне надоели, Заколов! – в сердцах крикнул Крюков. – Вечно из-за вас пустые хлопоты.

– Лента была. Я сам видел! – Тихон растерянно мял поролон, вертел в руках снятое сиденье.

– Понятые свободны. Та-ак! – прокурор уже обращался к своим сотрудникам. – Степанов, остаешься за старшего. Быстро оформляете несчастный случай, и на службу. Марееву, конечно, жалко, и Ольховскому не позавидуешь, но у нас других дел невпроворот.

По коридору спешил военный врач в расстегнутом медицинском халате с чемоданчиком в руке, за которым почти бежала полная медсестра в сбившейся пилотке.

– Где двадцать третья? – спросил запыхавшийся врач. – Голову потеряешь в этих коридорах!

– Здесь. А вы к кому? – Крюков строго взирал на опоздавших медработников.

– К женщине по вызову.

– Ей уже не поможешь, а вот Ольховскому, я думаю, вы пригодитесь. Заходите.

Заколов протиснулся в лабораторию вместе с медиками. Ольховский держал руку Мареевой и плакал. Врач поспешил к нему. Тихон, не обращая внимания на насмешливый взгляд следователя, яростно вскрыл оставшиеся кресла. Сломал ноготь, повредил обивку, но безрезультатно. Он заново проверил шкаф и столы. Где же пленка? Сейчас он уже сомневался, что видел ее на самом деле.

– Когда будет готова экспертиза чая? – спросил он у эксперта.

– На яд? А оно нам надо?

– Я вас очень прошу.

Эксперт, хорошо знавший Заколова-старшего, пообещал:

– Ну, хорошо, к вечеру сделаю.

– Я позвоню?

– Звони, – согласился эксперт, не скрывая снисходительного сочувствия.

Тихон вновь пробился в кабинет полковника Пичугина.

– Вячеслав Кондратьевич, прикажите усилить контроль на выходе из здания. Магнитная лента с секретными материалами находится у преступника.

– Какого преступника? Не было никакого преступления! Произошел несчастный случай. Трагический несчастный случай! Виновные в халатном отношении понесут наказание. Всё! Свободен. И не отвлекая меня больше. Ступая, ступай. Устроили тут, понимаешь, следствие. А прокуратура у нас на что?

Расстроенный Тихон поплелся на свое рабочее место. Увидев Евтушенко, он начал рассказывать другу о ЧП в двадцать третьей лаборатории.

– Я уже знаю, – остановил его Александр. – Какая дикая нелепость! А еще говорят, что красота спасет мир. Наоборот! Женщина из-за нее погибла.

– Что ты несешь?

– Трагедия произошла из-за сломанного каблука. А туфли на высоких каблуках ей были нужны для красоты. Они визуально удлиняют ноги.

– В мужских глазах.

– Ты прав. Если смотреть глубже, она погибла из-за мужчин, окружавших ее.

– Или при их непосредственном участии, – вздохнул Тихон.

– Ты о чем?

– Я все-таки думаю, что ее убили.

– Тихон, ты сам себе противоречишь, – всплеснул раками Евтушенко.

– Почему?

– Ты утверждал, что Мареева-шпион, да не простой, а суперагент Игла, проникшая на секретный полигон. И тут же говоришь, что ее легко и просто лишили жизни. Если она опытный шпион, то должна была чувствовать опасность за версту. Заметил, как она настороженно встретила наше присутствие в лаборатории.

– А если с ней расправился ее босс? Шпион еще более высокого ранга.

– Не преувеличивай возможности западных разведок. Итак, в твоем списке уже три трупа. Прапорщик Денисюк, майор Линько, а теперь и Мареева. Целая шпионская сеть!

– Почему бы и нет. – Заколов задумчиво потер подбородок и резко повернулся к Евтушенко. – Ты видел ленту, спрятанную в стуле?

– Нет.

– Как же? Ведь я открывал при тебе.

– Ты так быстро всё сделал. Открыл и тут же захлопнул.

– Мареева вошла.

– Я ничего не успел заметить. А в чем дело?

– В кресле была магнитная лента, а после смерти Мареевой, ее там не оказалось. Это означает, что женщину убили. Если бы произошел несчастный случай, лента бы осталась на месте! С Мареевой расправились, а ленту забрали.

– Как? Каким образом?

– Подождем экспертизы чая. Яд – самый банальный способ.

– Но он оставляет следы!

– Шпиону уже всё равно. Он идет ва-банк.

– Тихон, утром ты мне убедительно доказал, что Анастасия Мареева – резидент по кличке Игла. А сейчас заявляешь, что над ней есть кто-то еще.

– Если бы не пропажа ленты, я бы поверил, что ее смерть – несчастный случай.

– Ты кого-то подозреваешь?

Заколов широко развел руки.

– Всех, кто находился в этом здании в указанное время.

– Не так уж и мало, – сочувственно покачал головой Александр.

– За исключением меня и Пичугина. Я в это время был с ним в его кабинете.

– Ты не упомянул меня.

– Формально, ты тоже среди подозреваемых.

– Хорошенькое дело, – округлил глаза Сашка. – Лучший друг мне не верит!

– Я сейчас рассматриваю только факты. У тебя было время, чтобы вернуться в двадцать третью? Было. Следовательно, ты мог это осуществить. А вот Ольховский не мог! Физически. – Тихон припомнил, как заму по науке расчищали путь в коридоре.

– Поздравляю! У троих сотрудников есть алиби. Осталась самая малость.

– Если бы следователи взялись за работу, можно было бы значительно сузить круг подозреваемых. Но прокурор не верит в убийство.

Евтушенко развернулся к монитору, поворошил распечатки.

– Мы практикой будем заниматься?

– Какая уж тут практика.

– Вот и я про то же.

После шести вечера Тихон Заколов прибыл в гостиницу "Люкс". Лариса Трушина встретила его принаряженной. Она сидела в своем номере у зеркала и вдевала серьги.

– Я уже думала, ты не придешь. Ни одного звонка за день, – с укором произнесла она, повертела головой, оценивая блеск золотых сережек с фианитом, и язвительно продекламировала: – Джентльмен!

– Лариса, извини, тут такое…

– Мне кажется, я тебе нравлюсь только в интерьере спальни.

– Лара…