— Я люблю её! И будь уверен, она меня тоже, отец, — запульнув сына сильнее в стену, балансируя того на грани потери сознания, Владыка сжал пальцы до побеления костяшек.

— Я расстрою тебя, но ты эгоист, сын мой, — Дьявол нарочито провёл указательным пальцем по скуле сына, смахивая кровь, тем самым задевая раны. — Ты любишь лишь себя, тебе нравится, что такие потерявшиеся и отчаявшиеся дурочки, как Виктория, проникаются твоей эскападой. Но будем реалистами, всего на всего тебе хочется внимания, и ты чувствуешь, она не такая, как все, разумнее.

Демон хрипло рассмеялся, видя, как в глазах наследниках загорелся сладкий огонь. Люцифер хотел уйти от этих слов.

— Тем хуже для тебя, на смену любви очень скоро пожалует и ожидаемая жалость.

Несмотря на то, как окровавленное тело медленно спускается по стенке, а у отпрыска возникает слабая ухмылка, Дьявол знал, что резанул по уязвимому.

Добродушно макнул сына головой в тот смердящий улей, который Люцифер предпочитал скрывать от кого-либо, пряча глубоко внутри.

— Ты думаешь, что умеешь любить? — Тёмный лорд усмехнулся, и ухмылка эта не предвещала ничего хорошего.

Как коршун, он каждый раз настигал сына, который совсем не пытался убежать. Знал, что бесполезно, и будет главной мотивацией Дьявола усилить страдания за неповиновение.

Никакое обстоятельство не сможет отобрать у Сатаны его женщину, и даже если сам сын встанет на пути.

— А ты? Сейчас мы вместе посмеёмся, если скажешь «да», — хрипло загнусавил из-за сломанного носа наследник.

Сатана качнул головой, присаживаясь на одном уровне с демоном. Его веселило то, как легко сын переводит стрелки, отвечая вопросом на вопрос. Он и сам когда-то раздумывал на эту тему. А может ли он? В силах ли поселить такое чуждое и опасное чувство глубоко внутри?

— Нет. Но я не стану лгать ей и так бездарно морочить голову.

Глаза Тёмного лорда предупреждающе блеснули. Он сильнее зажал сына в кулаках между сломанным столом и стеной, наклоняясь близко к уху. Совсем тихо, угрожающе, коротко диктуя тот посыл, с которым явился.

— Держись от неё подальше, я в последний раз тебе это говорю, — глаза мужчины опасно загорелись, испепеляя нерадивого. — Иначе даже твой статус тебя не спасёт от моей ярости.

——===⊰s⊱•===—•—

Стены огромного зала стали подобно картонной коробке, они оказались столь же небольшими, тонкими и давящими. Среди сотни устремлённых к ней глаз и почтительных приветствий Вики не могла собрать себя и мысли в кучу, сносно продержавшись чуть больше пары минут, выслушивая поздравления верхушки царства.

Глаза по инерции нашли Адмирона Винчесто. Мужчина стоял неподвижно, в глазах уже немолодого демона застыла жажда, словно годами он пытался найти кувшин с водой, а теперь буравил его взглядом без возможности коснуться, наконец-то найдя желанное. Давно утраченный годами смысл. Теперь те мелочи, к которым он не присматривался, были явными.

Взгляд, манера, походка, даже в лице промелькнули знакомые женственные очертания, которые Винчесто так любил когда-то, самозабвенно любуясь спящей возлюбленной.

Корсет настолько сильно сдавил ребра, что захотелось простонать во весь голос, но не ясно, от перенапряжения костей или от той эскапады, которую устроил ей будущий муж, при упоминании которого, осторожно отойдя от сцены, демоница встретилась взглядом, столкнувшись с рубинами, изучающими девичье состояние.

Ей хотелось сейчас сказать ему что-то, что испортило бы на корню дурацкое невозмутимое лицо, но, словно внутренне чувствуя, она догадывалась о том, что взгляд полный разочарования будет ему куда большим наказанием, чем тысячи импульсивных слов, которые он так ждал.

Так и вышло.

Виктория покинула зал гордой походкой с высоко поднятой головой.

Единственное место, куда она могла податься, была их с Сатаной комната, но мужчина не стал бы задерживаться. А кто знает, как он на самом деле отреагировал на такую самовольность. Выйдя в небольшой сквер, девушка села на холодную лавку, не замечая, как плечи пронзает неистовым холодом.

Адмирон Винчесто её отец. Образ мужчины предстал перед глазами. Этот демон, как ни странно, сразу ей запомнился своей манерностью и усталым взглядом.

Даже внешне он был весьма красив и аристократично утончён, нося свой шикарный адмиронский сюртук и укладывая чёрные, как смоль, волосы, которыми, судя по всему, наградил и её. Но могла ли Вики помыслить, что этот мужчина и есть её отец? Вряд-ли.

Однажды там, на лестнице, они стояли так близко, и неужели никто не почувствовал ту самую родственную связь?! Быть может, мама действительно настолько хорошо постаралась.

За всеми мыслями она не заметила, как от холода её зубы начали встречаться друг с другом в серьёзной хватке за первенство. А на плечи упал тёплый пиджак, всё ещё носящий смутно знакомый запах тяжёлого мужского парфюма.

— Пойдём отсюда, ты заболеешь, — Сатана. Тёмный лорд. Повелитель, Владыка преисподней, во всей своей красе возвышался над демоницей.

Возможно, любая другая размокла бы от этого широкого и заботливого жеста, от того, как он это делал, не теряя самообладание за выходки, но Вики во всём этом холоде ничего не забыла и потому лишь встала с лавки, не обращая внимания на пиджак, что машинально был скинут правой рукой на лавку.

— Зачем ты это сделал?! — от холода девичий голос задрожал, тело покрылось гусиной кожей, мнимое тепло исчезло.

А вот взгляд мужчины грузно ожесточился. Одним повелительным и непреклонным рывком он схватил свой пиджак, грубо надев на хрупкие плечи, буквально втолкнув её, укутывая в нём двушку, как ребёнка.

— Ты замерзаешь, глупая! — огонь его глаз был лучшим катализатором решительности по новой снять элемент одежды.

— Ну и пусть! Плевать я хотела на это! — она ткнула пальцем в мужскую грудь, ощущая жар чужого тела сквозь тонкий слой льна. — Скажи мне!

Владыка ухмыльнулся. Цепляясь за возможность, поймал и сжал тонкие пальцы в своих руках, тем самым согревая её. Свободная рука, переставшая удерживать пиджак, грубо сомкнулась на подбородке.

— Ложь наказуема, сладкая, — Лорд остановился на уровне женских глаз, прожигая ультрамарины на сквозь.

Вики вскрикнула от такой хватки, сильнее вжавшись в единственное тепло, исходившее от его же пиджака.

— О чём ты, чёрт возьми! — голос сорвался, это было похоже на бредовый шепот, очередную пытку судьбы, но мужчина услышал.

Он также слышал и чувствовал каждый удар её сердца, каждую конвульсию страха, желание убежать и как можно скорее.

— Не знаешь? — он соблазнительно улыбнулся одним уголком губ, когда скулы сильнее натянулись, выдыхая утробную ярость сквозь ноздри. — А мой сын знает…

Внутри женского тельца всё похолодело. Взгляд запуганной лани лишь повеселил Владыку, заставив смягчить оскал, но