Вокруг самой клетки стояло что-то наподобие бассейна…словно его соорудили из какой-то огромной разрезанной покрышки, в которой плескалась черная вода.

Очевидно, что утонуть в нем было просто невозможно, поскольку воды было по бедра взрослому высокому мужчине, вроде Кента.

И сложно было сказать сразу, для чего это было сделано — в целях противопожарной безопасности, чтобы искры полыхающего огня не попади на пол этажа и не спалили все вокруг?

Или это была своеобразная попытка остановить тех, кто попытается сбежать?

А может в целях оказания первой помощи при сильных ожогах тех, кто налетит на раскаленные до бела стенки клетки?

На самых верхних краях, куда добраться было просто невозможно, не спалив себе ладони и ступни, чтобы забраться так высоко, были привязаны какие-то предметы.

Пришлось вытянуть шею и прищуриться, чтобы с подступающей тошнотой понять, что по углам были привязаны — бейсбольная бита, топор, что-то вроде хлыста со сверкающим наконечником, который так же нагрелся и раскалился от клетки, и длинный заточенный нож….

Словно это на самом деле была гладиаторская арена, где на канун стояли не деньги, а чья-то жизнь или смерть…

Пытаясь держать себя в руках и не подпускать приступ паники, я рассматривала зал дальше, замечая, что все столики были сдвинуты теперь к самым стенам вокруг клетки, вот только за ними никто не сидел.

Кричащие мужчины, стояли на ногах, держа в руках свои бутылки с холодным спиртным и позабыв обо всем на свете, когда снова и снова кидали деньги к круглому ограждению, которое опоясывало бассейн, не давай возможности им подойти вплотную к клетке и получить лишние травмы и ожоги.

Дернувшись всем телом от неожиданности, я закусила губу, чтобы не взвизгнуть, когда откуда-то из динамиков сверху, раздался громкий, противный и раскатистый голос комментатора, что перекрывал собой даже шум этой толпы орущих мужчин, который поведал о том, чтобы зрители и почитатели боев без правил делали свои ставки, ибо на ринге появляется новый участник.

Великий и бесстрашный боец, который рискнул бросить вызов даже непобедимому Бродяге.

Мужчины орали так, что пол вибрировал под моими ногами, заставляя морщиться от этих децибелов звука и задыхаться от нового приступа холодного ужаса, который обхватил рукой за горло, вырывая мое едва стучащее сердце, когда на другом краю клетки откуда-то показался мужчина.

Вернее, нет.

Это был даже не мужчина.

Это была гора!

Самая настоящая плавучая баржа из трехсот килограмм косей и жира, которую можно было бы назвать борцом Сумо.

Мужчина был практически шаром с бусинкой лысой головы, на которой были какие-то татуировки, и которая возвышалась над Бродягой ровно на одну еще такую же голову….

Боги…это были два метра неповоротливости и непробиваемости, и страшно было даже если он случайно упадет на моего Кента!

Разве такого можно одолеть одними кулаками?!

Разве можно пробить эту прослойку жира, которая была больше, чем я хоть в длину, хоть в ширину?!

Кажется, это поняли все, когда Сумоист издал звучный и наглый смешок, глядя на скучающего Бродягу с высоты своего роста так, словно он уже победил, и дело было за малым.

Я едва могла дышать, наблюдая за тем, как Кент сделал последнюю затяжку своей ароматной сигареты, чуть щурясь от белёсого дыма и выдыхая его ровным колечком, которое улетело прямо в лицо огромного мужчины, выбрасывая недокуренную сигарету за пределы клетки прямо в бассейн, где она с шипением утонула.

— Деньги мои, — пробасил этот Сумоист, пошевелив своими округлыми жирными плечами, в которых наверное где-то глубоко внизу прятались мышцы, когда мужчины притихли, чтобы услышать то, о чем говорят двое в клетке.

Я даже дышать перестала, лишь бы услышать родной и любимый голос, который прозвучал колко, язвительно и как всегда нахально, когда Бродяга, полез в карман своих брюк, извлекая из них помятую скученную купюру и бросая ее в жирную грудь мужчины, усмехнувшись:

— Держи и проваливай!

Раздался гул мужских голосов, которые похихикивали и явно насмехались над тем пузатым, который сделался просто багровым от ярости, без лишних слов бросившись на Кента, когда я кусала губы, чтобы не завыть от страха, что все, дошутился этот белокурый нахал…

Но Кент был какой наглый, такой же и быстрый, когда просто сделал шаг в сторону, демонстративно спрятав руки за спиной, словно показывая то, что он справится с ним без особого напряга…

Во что лично я пока что верила с трудом.

Вот только раздумывать над бойцовскими па Бродяги у меня больше не было возможности, когда тяжелая горячая рука опустилась на мой затылок, словно откуда-то из темноты, пока вторая закрыла рот, заглушая мой испуганный крик.

— Так и думал, что найду тебя где-то здесь, а не на месте твоей работы, даже если тебе сказали сидеть дома, детка, — раздался знакомый глубокий и бархатный голос Зака, отчего я облегченно выдохнула, оборачиваясь, когда он убрал руку с моего лица, вставая за моей спиной и чуть улыбаясь, но сокрушенно качая головой и обращая все свое внимание на клетку, где бился его друг детства.

Не в силах выдавить в свое оправдание ни единого звука, я тоже перевела взгляд на Бродягу, который продолжал просто издеваться над бойцом Сумо, практически расхаживая из одного угла клетки в другой, пока тот кидался на него, то рыча, то махая руками, прошептав:

— …ты только посмотри на него. Он словно развлекается.

Зак усмехнулся, не говоря ничего, лишь дернув бровью, когда Бродяге надоело это все и он просто практически заскочил на плечи этого здоровяка, не давая ему скинуть с себя тем, что держал за ухо, выворачивая его до тех пор, пока здоровяк не издал звук похожий на визг под громогласный хохот сотен развлекающихся мужчин, которые сыпали деньги на сторону Кента, не жалея их.

И это было бы наверное даже весело, если бы Бродяга не схватил биту с самого края клетки, шарахнув ею по лысому затылку Сумоиста с такой силой, что тот просто рухнул на пузо, издав жуткий стон с явно проломленным черепом.

Мужчины кричали, свистели и хохотали, принявшись скандировать только одно, отчего мороз прошел по коже:

— ДОБЕЙ! ДО-БЕЙ!!!! ДО-БЕЕЕЙ!!!

— Зак…меня вырвет, если он сделает это….

— Ты сама пришла сюда, детка. Теперь терпи, — усмехнулся Зак, все-таки мягко касаясь меня своей рукой и раскрывая объятья, куда я юркнула, обхватывая его мощный торс своими руками и утыкаясь носом в ароматную грудь, от которой пахло так приятно, ощущая, как он мягко обнимает меня в ответ, заглушая звуки и не давая увидеть то, что творилось дальше.

— Итааааак, это был претендент номер три, который досрочно завершил свой бой! — снова вещал противный комментатор, когда я выдохнула в грудь Зака: