— На самом деле, я знал, что ты придешь работать в наш клуб.

— Весьма самоуверенно! — фыркнула я, но все-таки улыбнулась, когда Кент легко рассмеялся, чуть щипая меня за плечо:

— Дело не в самоуверенности, крошка. Просто это единственное место, куда реально можно устроиться на работу, только и всего. Ты была такой забавной, когда шипела на меня, но при этом всегда искала своими глазами.

— А вот и неправда!

Кент рассмеялся снова, неожиданно целуя меня в затылок и сжимая в своих руках крепче:

— Не думал рассказывать тебе о себе, но…. — он вздохнул, отчего я напряженно застыла, даже если понимала, что едва ли Кент скажет что-то плохое или ранящее, — Знаешь, в этой жизни есть только пара людей, которые готовы биться за меня, не думая о себе. Это моя мама, погибшая сестра и Зак. Ты стала моим открытием и полной неожиданностью, когда бросилась защищать меня перед Биллом и тем недоростком…Зак и Большой Стэн все рассказали мне. Ты удивила меня дважды. И я решил, что могу доверять тебе, как своей семье.

Я широко улыбнулась, прижимаясь прохладной щекой к его горячей груди.

Это не было банальным «я люблю тебя», но в устах Кента его слова значили куда более важными и трогательными, чем эти три слова!

— Все будет хорошо, — прошептала я, думая о семье Кента, частью которой так хотелось быть, — Ты обязательно победишь и сорвешь этот куш. А малыш Крит быстро поправится после операции и встанет на ногию

Он медленно кивнул, глядя на звезды, и помолчал какое-то время, прежде чем тихо добавить:

— Завтра день большой битвы. И у меня нет права на ошибку. Что бы там не было, но эти деньги должны стать моими.

Сердце дрогнуло и притаилось, словно ожидая команды от мозга, когда можно начать истерить и рваться на части, пока смысл сказанных им слов доходил до моего разнеженного серого вещества.

— Как завтра? Я же точно помню, что Себ говорил мне про пару месяцев!

— Босс предложить изменить правила игры и сократить время ожидания за счет зрелищности.

— И что это значит? — все-таки мой голос задрожал, когда где-то внутри я понимала, что в этой самой зрелищности не будет ничего хорошего и доброго.

— Значит то, что завтра ты будешь дома, крошка. Не ходи на работу и не смей спускаться на нулевой этаж…

— Из-за этого клуб закрывали на день?

— Да.

Меня забила мелкая дрожь, когда в голове пронеслись какие-то ужасные кровавые картины настоящих гладиаторских боев…после которых выживал лишь один. Самый сильный.

— Господи, да что может быть страшнее той клетки и моря крови?!

Руки Кента прижали меня сильнее к его сильному напряженному телу, даже если его голос звучал мягко и успокаивающе, когда он произнес, чуть касаясь губами моего нахмуренного лба:

— Что бы там не было, тебе не нужно видеть это, крошка. Я просто хочу, чтобы ты запомнила этот день и ночь, и возвращалась в них всегда, что бы ни случилось…

Сердце оборвалось и сгинуло в ужасе подступающей паники.

— Кент, не делай этого! Не говори так, словно ты прощаешься!!!!

— Себ, ей-богу, если ты еще раз подойдешь к ней с градусником, я запихаю его тебе по прямому назначению! И речь не о подмышке!! — проворчал недовольно Большой Стэн, когда Себ в пятый раз за последние пол часа ломанулся ко мне с этим незамысловатым агрегатом наперевес в одной руке, и с увесистой аптечкой в другой.

— Ректально, друг мой, так это называется! — парировал Себ, даже глазом не моргнув, но чуть закатывая свои красивые ясные глаза, — И вообще напугал ежа иголкой! Разве ты не видишь мою лапушку? Она больна! Понять бы только, чем именно…

У меня не было сил даже чтобы сопротивляться, когда внутри я кричала, рыдала и стонала, до сих пор не понимая, как я смогла найти в себе силы и мужества, чтобы отпустить Кента рано утром, когда он привез меня домой, целуя на прощанье жарко, жадно, но так аккуратно. словно извинялся.

Я не смогла уснуть ночью рядом с ним, прижимаясь так крепко, как только могла, не в силах поверить, что я смогу разжать свои дрожащие пальцы, чтобы отпустить его на рассвете…

Я молила, чтобы солнце не вставало.

Чтобы эта ночь никогда не заканчивалась, пусть даже весь мир погрузился бы в вечную тьму!

Но все было напрасно…

Я не смогла уснуть даже когда оказалась в стенах своей спальни, метаясь из угла в угол, и силясь придумать хоть что-нибудь, кроме того, чтобы ограбить банк и отдать все деньги Кенту, разумом понимая, что он не отступит, как бы я не умоляла и не рыдала, повиснув на нем.

Нет, я не могла опуститься до такого, прошептав ему лишь, что я буду ждать его победителем.

Как бы я не боялась, как бы не кричала внутри, как бы мое сердце не разрывалось каждую секунду, когда было больного от каждого вздоха, я знала одно — Бродяга не тот человек, который позволит кому-либо быть сильнее и отчаяннее его самого.

Проблемы была одна — меня это совершенно никак не успокаивало.

Естественно, я не собиралась сидеть дома в ожидании новостей!

И если Кент думал, что я послушаю его в этом, то очень сильно ошибался в том, что хорошо узнал меня за это время!

И не было такого человека, который заставил бы меня сидеть дома, сложа руки!

Хорошо, что это понимал даже Большой Стэн, который лишь сморщился, когда я влетела в клуб в свое рабочее время, пробормотав, что он так и думал, к счастью, не став опускаться до объяснения, думал о чем именно, ибо я была не в том настроении, чтобы выслушивать стоны этого огромного мужчины.

Было и без него понятно, что даже днем в клубе уже что-то происходило, и царила какая-то напряженная, гнетущая атмосфера, чего не было никогда за время моей работы в этом месте.

Даже танцовщицы сегодня не репетировали, шушукаясь по углам и отводя глаза от меня, словно боясь, что я сорвусь, если кто-то из них входил в танцевальный зал по острой необходимости.

Я старалась не задумываться, почему все косились именно на меня, и на каком месте моего тела отчетливо горит метка Кента о том, что я его, разу уж все об этом откуда-то узнали или тихо догадывались, не смея даже шикнуть в мою сторону и звука.

— Так, что тут у нас? — Себ копошился рядом со мной за стойкой, деловито перекладывая горы таблеток, бормоча себе под нос, — От поноса, от рвоты, от запора, от головной боли, противозачаточные…

— От золотухи ничего нет? — криво усмехнулся Большой Стэн, который в этот день ходил за мной просто как привязанный.

Вот и сейчас вместо своего излюбленного места в тени у столиков, откуда ему было видно весь зал, пусть даже пока что он был пустой, он сидел прямо напротив меня, через стойку на одном из высоких барных стульев.