Яд, которым пропитан наконечник, действует немедленно. Аватар соскальзывает с моего плеча и валится к моим ногам, уже мертвый. Я принимаюсь пинать труп и не могу остановиться, пока давление в моей голове не ослабевает.

Если этот мерзавец играл с диска, то это мое первое настоящее убийство. Как знать, возможно, и не последнее. Однако теперь я понимаю, куда попал, – конечно, я не знаю, как называется это царство, но это едва ли имеет значение. Если в Маммоне всем правила жажда наживы, то здесь – мир ярости и насилия. Элементаль Маммоны хотел убрать меня с дороги и послал сюда на верную смерть.

Теперь я передвигаюсь с большей осторожностью. Я измазал лицо глиной из оврага и замаскировал свой балахон листьями, продев их сквозь ткань. Это не сделало меня невидимым, но я больше не представляю собой явную мишень. Что очень неплохо, поскольку джунгли так и кишат аватарами, охотящимся на людей. В основном мне удается их избегать, хотя пару гарнитурных игроков я таки отправил обратно к Началу. Впрочем, я стараюсь не слишком часто потакать своим желаниям. Именно так OW нас и ловит. Он знакомит тебя с ощущениями, которых у тебя не было возможности испытать в реальной жизни. Ты обнаруживаешь, чего был лишен – потому что это запрещено, или не принято, или просто потому, что у тебя не хватало смелости сделать это по-настоящему. А после того как ты понимаешь, что это за вещи, уже тяжело снова о них позабыть.

Больше всего на свете мне хочется вытащить топор и изрубить всех этих психопатов на мелкие, удобные для жевания кусочки. И именно по этой причине я не могу себе этого позволить.

После захода солнца только мысль о Кэт заставляет меня двигаться дальше. Я должен ее отыскать! В темноте это царство кажется еще более опасным, но я не имею права прятаться и пережидать до рассвета. Мне нужно найти выход.

…А потом какой-то бог протягивает сверху руку и хватает меня за лодыжку, оторвав мои ноги от земли. Я лишаюсь тяжести и лечу сквозь ночной воздух; листья бьют меня по лицу, стволы деревьев царапают бока. Я взлетаю на такую высоту, что могу видеть сквозь густую листву кусочек усыпанного звездами неба. Потом что-то снова дергает меня за ногу, и я срываюсь вниз. Так я подскакиваю вверх-вниз несколько раз, пока в конце концов движение не затихает, превратившись в мягкое покачивание. Обсыпанный сухими листьями, я вишу вниз головой, застряв одной ногой в силке. Меня могло бы вырвать, если бы желудок моего аватара, как и мой собственный, не был абсолютно пуст.

Передо мной лишь два варианта спастись. Либо я, набравшись смелости, перережу веревку, на которой вишу, либо кто-нибудь в реальном мире снимет с меня диск. Отчетливо понимая, что ни то, ни другое невозможно, я жду неминуемого продолжения своих страданий.

Ко мне тяжелыми шагами приближается какое-то огромное существо. Может быть, в этом царстве все-таки водятся динозавры? Из листвы появляется высокая фигура. В серебряном свете луны я различаю человекоподобное туловище, увенчанное головой дикого вепря. Его рыло покрыто засохшей слизью и усеяно жесткой черной щетиной, глазные яблоки сгнили: глазницы представляют собой пустые черные дыры. Из нижней челюсти раскрытой пасти выпирают два острых желтых клыка. Когда существо подходит ближе, его голова оказывается на уровне моих глаз, значит, его рост составляет около семи футов[4]. Я смотрю в его разверстую пасть. Изнутри на меня уставились два человеческих глаза. Затем вокруг них я различаю контуры лица, покрытого засохшей кровью. Голова вепря – всего лишь маска!

О, черт. Что-то мне это все не нравится.

Я слышу визг ножа, пилящего веревку. Внезапно моя нога высвобождается, и я обрушиваюсь на землю головой вниз. Мой череп гудит от удара, в глазах все плывет. Рядом с моим лицом ступает огромная нога, и я вижу, что на ней нет обуви. Гигант хватает меня сзади за штаны, поднимает и запихивает в мешок из грубой материи. Я мельком замечаю надетый на него пояс, и когда у меня в голове немного проясняется, осознаю, что пояс состоял из человеческих пальцев.

Меня тащат волоком через джунгли на протяжении множества миль. На пути я ощущаю каждую кочку, каждый сучок и каждый камень. В конце концов мы добираемся до места назначения. Меня швыряют на дно какой-то клетки, дверь за мной закрывают и запирают на засов. Вокруг темно, но я все же различаю, что нахожусь в длинном деревянном строении. Под ногами утоптанная земля, крыша над головой, судя по всему, соломенная. Рядом со мной другие клетки, все они сделаны из прочных ветвей какого-то туземного растения, похожего на бамбук. В клетках сидят другие аватары, грязные и перемазанные кровью, хотя невозможно сказать, чужая это кровь или их собственная. Вонь здесь стоит хуже, чем на бойне.

Я совершенно уверен, что скоро умру.

Чувствуя на себе чей-то взгляд, я поворачиваюсь и обнаруживаю, что сквозь прутья соседней клетки на меня глядит человек. Он лыс, вокруг его глаз пролегли черные круги. Казалось бы, человек, запертый в клетке, должен быть в ужасе или в ярости, но его лицо абсолютно лишено какого-либо выражения.

– Где мы? – спрашиваю я его. – Кто был этот дылда, который меня сюда притащил?

Видно, что мой собеседник меня понимает, но вначале я не получаю ответа. Он словно бы прикидывает, стоит ли со мной разговаривать и как много он от этого выиграет. Наконец его лицо прорезает широкая улыбка, неожиданно обаятельная, несмотря на неровные и почерневшие зубы.

– Это был Рагнар, элементаль Назтронда, – весело отзывается он. – Мы находимся в его царстве и ждем своей возможности сразиться.

Я понятия не имею, о чем он говорит, но звучит это не особенно привлекательно.

– Прошу прощения, я здесь новичок. Что ты имеешь в виду?

– Рагнар приносит в свой форт лучших воинов, чтобы они сражались друг с другом. Это большая честь. Он очень трепетно относится к тому, кого выбирает. Верховная чемпионка сейчас Ильва. Тот, кто ее победит, может убить ее любым способом, какой ему понравится. У меня куча идей на этот счет!

Его ухмылка заставляет меня поежиться.

– Например? – спрашиваю я, просто на всякий случай.

– Раздавить, снять кожу, а потом растянуть и четвертовать, – говорит он с вожделением. – Ее голову я посажу на пику, а сердце съем. С остальным пока не знаю что делать.

– Звучит великолепно, – говорю я.

Ясно, что парень – уголовник-психопат. Из него вышел бы идеальный серийный убийца.

– Правда? – радостно отвечает он. – Слушай, в Далласе, кажется, уже утро. Мне пора в школу, иначе мамаша меня убьет. Но я вернусь через несколько часов. Ты ведь еще какое-то время побудешь здесь?

– Конечно, – говорю я, расставаясь с последней надеждой на человеческую расу. – Куда я отсюда денусь.

– Отлично! Расскажешь мне потом, что тут случилось, пока меня не было.

– Ага. Только давай сразу проясним: я не собираюсь защищать твой аватар, пока ты сидишь на биологии, слушая, откуда берутся дети.