Вот ведь скромняга…

— Мы в бой лезть не станем, и вообще, если попугай начнет слюной исходить — развернемся. Может, там просто след свежий — не стоит понапрасну дружину от дела отвлекать.

Меня сегодня тянуло на приключения.

* * *

Вначале ехали верхом, ориентируясь по клюву Зеленого, будто по стрелке компаса. Затем пришлось спешиться — лес стал гуще, и почва пошла неровная: какие-то ямы, рвы, россыпи валунов. Пробрались через завалы старого бурелома — от павших деревьев местами лишь вытянутые по земле груды гнилья остались.

Впереди начало светлеть — в окружении захламленных зарослей скрывался пятачок чистого леса: около гектара сосняка. Величественные деревья с пышными кронами жадно рвались к солнцу, не подпуская к земле его лучи. В сумраке кружились клочья радужного тумана — будто бесформенные мыльные шары, переливающиеся всеми цветами радуги.

Протер глаза — похоже, глюки возвращаются: я такое уже видел, когда только высадился на побережье.

Епископ ухватил меня за руку, нервно сжал:

— Дан! Вы нашли убежище!

— Мы нашли, — так же тихо поправил я.

— Нет, вы — я просто за вами шел.

— Попугай что-то шипит слабо — при нападении на городок он почти ревел…

— Так убежище очень древнее. Видели остатки бурелома? Сгнило уже все там — одна труха. Погань любит подступы к своим логовам захламлять. Но раз святая птица волнуется, значит, не пусто там — спящие сохранились. Уходить надо.

Я спорить не стал: епископ лучше в этом разбирается. Хотя уходил с сожалением — очень хотелось посмотреть на убежище поближе.

Когда добрались до лошадей, Конфидус попросил:

— Дан, вы бы лучше не рассказывали никому.

— Вы о чем?

— Да про убежище. Если бакайцы узнают, то не успокоятся — полезут чистить. Там ведь при удаче можно разбогатеть. Спящие обычно не из простых — ценная добыча. Сами ведь знаете — ваш орден на них и сделал состояние. Товар, конечно, опасный, но его с руками отрывают. Вы лучше потом вернитесь со своими стражами и заберите все, а нам нельзя время терять.

Пупырчатое земноводное, мгновенно пробудившись от долгой спячки, потребовало подробностей — все, что касалось материальных ценностей, его очень интересовало.

— Конфидус, нам спешить некуда: я ведь даже разрешил телеги взять. Если дело того стоит, можно и задержаться. Деньги, думаю, ни вам, ни бакайцам не помешают. Вряд ли король мешок серебра отсыплет, а ведь потребуется обживаться на новом месте — затратное дело.

— Правильно говорите, да только и риск есть — нам потери не нужны… и так воинов мало.

«Хозяин, нам тоже доля не помешает! На границе тебе придется улепетывать от разгневанного короля и разозленных настоящих стражей! Нелегко нам придется, имея из имущества одну лишь твою задницу!»

— Конфидус, давайте вернемся в лагерь и с Арисатом посовещаемся. Если у бакайцев есть опыт в разграблении убежищ, то сделаем остановку, а если нет — поедем дальше.

— Дан, у бакайцев опыт обязательно есть. Во всем, что касается насильственного присвоения чужого имущества, они очень грамотны.

* * *

Арисат, выслушав рассказ о предполагаемом убежище погани, улыбнулся, будто кот, угодивший на побережье сметанного океана:

— Сэр Дан, это очень славная новость! Похоже, к нам потихоньку начинает возвращаться удача! Ох и обрадуются ребята!

— Вы думаете, стоит туда наведаться? — мрачно уточнил епископ.

— Зачем думать? Просто возьмем и наведаемся. Надо только заранее решить насчет дележа. Сэр Дан, как я понимаю, логово погани благодаря попугаю нашли?

— Да, он волноваться начал.

— У нас в дружине порядок был такой: четверть идет сэру Флорису, две десятины в остаток, остальное — воям. Если сторонние корабельщики или проводники ценные имеются, или еще кто — тем плата из остатка. Если делиться не с кем, то четверть остатка сэру Флорису, а остальное воям. Раз логово нашли вы и ведете нас вы, то предлагаю порядок оставить такой же. Вы согласны?

Круто здесь делят…

— А епископ? Он ведь помогал искать.

— И раз уж такое дело, то помогу внутри — факелы у меня припасены особые: горят долго и жарко даже в затхлом воздухе. Если таким ткнуть в рыло, то и рыло займется — смолой его облепит. А если влипнем в серьезное, то зажечь вход сможем — у нас для того несколько бочонков зелья огневого имеется. Да и не забывайте — вход еще надо расчистить: мои люди это сделают быстро.

Во как свои услуги рекламирует — не еретик, а продавец-консультант. Как запахло деньгами, сразу все сомнения и нерешительность отбросил.

— Добрая вещь, — кивнул Арисат. — Сэр Дан, десятину иридианам из остатка и полдесятины епископу? Сам пусть со своими разбирается в мелочах.

— Не возражаю. А оставшуюся половину?

— Ополченцам кинем, которых с собой выберем, — пусть вход охраняют… мало ли. Раз все решили, то давайте собираться.

— А может, не надо? — Конфидус, одумавшись, опять за свое принялся. — Мы и так под смертью ходим, нам бы поскорее выбраться — не стоит задерживаться и тем более рисковать лишний раз.

— Иридианин, днем меньше или больше — разницы нет. А вот карманы набить никогда не помешает — мы ведь после исхода сильно поиздержались, да и вы в серебре не катаетесь.

— Неужели вы думаете, что там гора сокровищ нас дожидается?

— Нет, редко такое бывает. Но упускать возможность глупо. Сэр Дан, вы обещали топор на поясе носить — так нацепите его. Может понадобиться…

* * *

Как интересно здесь живется. Вчера при смерти валялся — сегодня иду грабить подземное логово погани, завтра собираюсь штурмовать местную «линию Мажино» с отрядом боевых телег. На Земле у меня за всю жизнь столько приключений не бывало, а уж разнообразие каково… Пожалуй, зря я записал здешних жителей в списки дикарей, уступающих мне в способности оперативно анализировать большие потоки нетривиальной информации. Они по-другому поступают: берут из этого потока только то, что для них наиболее важно в данный момент, игнорируя все остальное. Под словом «важно» в этом контексте подразумевается «очень надо именно сейчас». Вот и живут в гармонии со своим экстремальным миром, мгновенно адаптируясь к любому изменению обстановки.

И не загадывают далеко вперед — пусть завтра все умрем, но сегодня будем делать вид, что впереди у нас вечная жизнь.

Теперь я понимаю, почему тогда, на третий день, путешествуя по дюнам, не заметил убежища погани. Огоньки цветные ведь не померещились — вон их здесь сколько летает… демаскируют… Что это за спецэффекты, до сих пор не понимаю: стоит попытаться к ним присмотреться — и растворяются в воздухе. А что до входа — возможно, я по нему даже потоптался тогда, да не заметил. Хотя не факт, что логово там вообще было: как я понимаю, световые явления — сопутствующий признак, который может и не проявляться или проявляется вхолостую. Насколько помню, попугай особого волнения в тех краях не проявлял.