Навестил Базанов и шапку. Сам не знал, зачем пошел, но вот пошел же. В Глаз смотреть, однако, поостерегся, слишком свежи еще были в нем воспоминания от прошлого знакомства. Теперь старинный раритет под равнодушными лучами искусственного освещения показался ему особенно зловещим. Блики, перебегавшие с камня на камень по золотой поверхности, будто высвечивали как бы режим ожидания очередной жертвы, и непременно человеческой. Базанов поежился, скорчил шапке рожу и отвернулся. Из Оружейки вернулся прямо на квартиру.

У Придыхайло, однако, жилось ему хорошо. Не надо заботиться ни о еде, ни о питье. Даже о стирке и одежде. И собака его ухожена и накормлена. Дизраэли так поднабрал килограммов, что Базанов гонял его на прогулке до полного изнеможения. Щедрый его хозяин велел домработнице варить псу по целой индейке в день, а сухой корм выбросил на помойку прочь, несмотря на маленький скандал со стороны Андрея Николаевича.

Так спокойно, по-семейному, прожили они четыре дня. Дважды Лавр водил его в рестораны и один раз в ночной клуб при гостинице «Метрополь». Андрей Николаевич делал вид, что усиленно веселится, не желая обижать Придыхайло. Но все это казалось ему пиром во время чумы, и угнетало особенно то, что Лавр об этом не подозревал и думал наивно, что вовсю развлекает своего гостя. А Базанову уже несколько раз хотелось втайне посоветовать Лавру брать в охапку своих паломничков, какие найдутся, и числом поболее, и драпать из страны, покуда возможно. Но он сдержал себя, не потому что гнушался раскрыть известную ему тайну, а боялся совсем другого. Что никакого конца света через оставшиеся дни не случится, что Ермолов все же совершит то действо, ужаснее которого нет ничего. В нем говорило даже не предчувствие, которого он, впрочем, не имел. А некоторое предзнание обстоятельств, и к тому же видел он Василицкого и ясно понимал, что это за человек.

На пятый день Базанова разбудил телефонный звонок. Собственного его, нового мобильного телефона, который совсем недавно и почти насильственно всучил ему Лавр. Это выглядело странно. Никому номер Базанов не давал, сам не знал его на память и подумал прежде всего, что не туда попали. Особенно если учесть, что нынче воскресенье и семь часов утра. Однако трубку он снял.

– Базанов, это вы? – тут же прозвучало в ухе.

Андрей Николаевич немедленно узнал говорившего даже в искажении телефонной связи, да и не забыл бы он никогда голос этого человека. На проводе был генерал Василицкий.

– Раз вы звоните мне, стало быть, я Базанов и есть, – не очень любезно откликнулся Андрей Николаевич. Теперь было понятно, откуда номер. Кому же знать, если не Василицкому? – Чем обязан в столь ранний час?

Ничего хорошего от собеседника Базанов не ждал. Если генерал опять попытается привлечь его к уговорам Ермолова, то он пошлет Василицкого куда подальше. Тут уж покорно благодарю, стряпайте свои делишки без меня!

– Базанов, не время ерничать! Приезжайте немедленно! – повелел генерал.

– Я вам не слуга, а вы мне, слава богу, не начальник, – отрезал Базанов и хотел уже распрощаться с нахальным генералом. Тон Василицкого, безапелляционный и приказной, ему совсем не понравился.

– Бросьте дурака валять! Обстоятельства чрезвычайные! – рявкнула трубка.

И тут Базанов понял, что генерал говорил с ним грубо вовсе не от собственного командного высокомерия, а был в состоянии натуральной паники.

– Куда приезжать? В Огарево, что ли? – на всякий случай спросил он Василицкого.

– Не в Огарево! Какое еще Огарево?! Да вы же ничего не знаете… – И Василицкий легким матерком выругался в трубку. – Вот что. Давайте так. На двадцать первом километре Боровского шоссе. Съезжайте направо. Я там буду вас ждать. И скорее! Вообще не надо было вас отпускать.

И генерал тут же отключился – не дожидаясь от Базанова ни согласия, ни отказа. И Андрей Николаевич сообразил, что случилось без преувеличения нечто из ряда вон выходящее. Он лихорадочно стал искать штаны и свитер, потом поспешил в ванную наскоро умыться. Потом опомнился и побежал будить Придыхайло.

– Лавр, вставай! Да вставай же! Кому говорю! – пихал он без жалости Придыхайло в бок.

– Что? Что такое? – схватился в испуге от глубокого сна Лавр Галактионович.

– Твоя машина сейчас где? – Базанов знал, что на выходные Придыхайло во избежание злоупотреблений оставляет свой «Кадиллак» на местной стоянке под домом и отпускает водителя.

– Здесь. А что случилось? – Придыхайло по-младенчески зевнул во весь рот.

– Давай, Лавр! Заводи свой тарантас, и поехали! Я бы и сам, только водить не умею. Да встанешь ты, наконец? – прикрикнул на него Базанов. – Чухайся быстрее, время не ждет. Генерал Василицкий нас вызывает. То есть меня.

– Василицкий? Это который… – Сей же момент Придыхайло вскочил с постели. – Погоди минутку, я хоть лицо протру и побриться бы надо.

– Некогда бриться, Лавр! Дело жизни и смерти! – не позволил ему Базанов. – Вот тебе гигиеническая салфетка и жвачка. Ну, быстрее же!

Через пять минут оба влетели на автомобильную стоянку, напугав сторожа, а через шесть «Кадиллак» уже мчался по набережной.

– Я же нетрезвый со вчера! И прав у меня нет! – хныкал за рулем Лавр Галактионович, но более для порядка.

– Какие права, Лавр! Ты хоть понял, к кому мы едем? Не забудь, двадцать первый километр. Эх, шофер из тебя – как снайпер из обезьяны. Смотри, в кювет не завези, – напутствовал Базанов приятеля, машину которого то и дело заносило на промерзшей дороге.

Лавр вцепился обеими руками в руль, будто в спасательный круг, и с упреком посмотрел на Базанова. Но промолчал, понимая, что тот ругается неспроста.

– На дорогу гляди! Это какой был? Двадцатый?.. Стоп, стоп! Здесь сворачивай! – указал Андрей Николаевич на уходящий вбок проселок.

Проехали еще чуть-чуть и наткнулись на тяжелый, армейский грузовик, преграждавший путь. Дальше ехать было некуда. А от припаркованной на обочине огромной черной машины «Мерседес» к ним лично спешил генерал Василицкий.

– Наконец-то! – вместо приветствия бросил генерал. – Это кто с вами? – Выслушал ответ и крикнул в сторону: – Эй, Толик, забери с собой вот товарища, пусть посидит пока с вами, кофе попьет. Не возражаете?

Но вместо Придыхайло ему ответил Андрей Николаевич:

– Возражаю! Я возражаю. Лавр пойдет со мной. Иначе – общий привет и всего доброго!

Базанову совсем не хотелось объясняться с генералом наедине, и он решил, что Лавр ему пригодится на всякий случай как свидетель.

– Понимаю вашу осторожность, Базанов. Но не боитесь за своего друга? Лишние уши, так сказать… Или вам не жаль?

– Это он нашел разгадку. Без Лавра сидеть нам всем в луже, может, до сегодняшнего дня, – вступился за приятеля Базанов. – К тому же ничего вы ему не сделаете, только пугаете.

– Не сделаю, верно. Не за что пока, – ответил генерал и посмотрел на Придыхайло уже не с пренебрежением, а даже уважительно. – Значит, это мы вам обязаны надеждой?