«Когда Рамдас дает обещание, что возьмет на себя заботу о ком-то, когда он, так сказать, ставит на кого-то свою «печать», это не следует понимать в материальном смысле, – сказал Папа. – Земные блага, конечно, его не обойдут, но главная забота Рамдаса, да нет, единственная его забота, – это духовное развитие его последователя.

И это правда, что величайшее благословение, которое может дать святой своему ученику, – это благословение на многие жизненные трудности, так как только в минуты испытаний ваш ум обращается к Тому, кто обитает в вашем сердце, и вы, обретя смирение, входите в Его царство. Главным камнем преткновения на пути духовного роста человека является его эго, его гордыня, чувство, что это он делает то или иное, что "это – мое". Бог в своей бесконечной милости приносит в жизнь человека горестные минуты для того, чтобы он, отчаявшись, мог обратиться к своему Создателю и все свои мысли сосредоточить на Нем. Самый верный способ помнить о Нем – повторять Его имя. Когда ваше эго сокрушено и повержено в прах, когда вы осознаете – через Рамнам, – что только Он имеет значение и ничего больше, тогда наступает в вашей жизни переломный момент, и Он начинает проявлять себя во всех ваших действиях. А до этого человеческое существо обречено проходить через все подъемы и падения, страдая от всевозможных жизненных невзгод. Но истинно преданный Богу стремится к этим невзгодам и принимает их, когда они приходят, ибо они ускоряют его движение к Богу. А вы, люди, пишите Рамдасу о том и о сем, просите его благословить то или иное мирское начинание! Никто не просит у Рамдаса благословения на еще большие трудности и большее познание Бога». Папа смеялся, когда произносил эти слова, и почитатели смеялись вместе с ним.

«Итак, «остерегайтесь» благословения святого, – продолжал Папа с улыбкой. – Когда искатель приходит к святому, тот воспринимает его не как почитателя или ученика, а смотрит вглубь него, узнавая себя в другом человеке. Если реализовавшаяся душа поднимает руку для благословения, знайте, что она благословляет вас не на что-то преходящее, но на высший удел всех людей – единение с Богом. Правда и то, что когда почитатель страдает от болезни, благословение святого «срабатывает» магически и исцеляет его, – в том случае, если почитатель обладает глубокой верой. Святой имеет дело лишь с развитием души, и все его благословения направлены на это и ни на что больше. Если он достигает Всевышнего, разве не естественно, что сердце его открывается всему страдающему человечеству и он желает, чтобы все люди также разделили это несказанное божественное блаженство?

Рам посылает в этот ашрам самых разных людей. Иногда хорошо осведомленные друзья предупреждают, что некто, едущий в ашрам, имеет репутацию дурного человека, много грешившего. Вы думаете, что Рамдас будет избегать встречи с ним? Напротив, когда подобный человек оказывается с ним лицом к лицу, стоит перед ним, преклоняет перед ним колена, Рамдас видит в нем только Божественное, более того, он обращается к нему как к возлюбленному Раму: "О Рам, какие удивительные маски и роли Ты себе выбираешь!" Даже так называемые "худшие из людей" не смогут не сбросить с себя маску «зла», как выбрасывают грязную одежду, когда внутри у них пробуждается божественное начало. Для Рамдаса в мире нет зла и нет места или человека, которые были бы полностью погружены во мрак. В каждом и во всем он видит только божественную Мать, Шакти, играющую в свои игры (лилы) в различных обликах и ролях.

А что касается самого Рамдаса, он – блаженное дитя Матери, дитя, которое будет играть данную ему Матерью роль, пока она не призовет его снова в свои объятия».

Этот день рождения Папы, столь памятный для меня, прошел в бхаджанах и Рамнаме, в чудесных прогулках по ашраму с Папой, во время которых он учил нас в своей излюбленной манере – смешными историями и притчами, всевозможными шутками, приучая нас смеяться над своими глупостями и слабостями. Через несколько дней прошел и мой день рождения, о котором я имел смелость сообщить Папе, потом прошел еще один проведенный вместе с Папой день, и воспоминания о нем останутся у меня на всю оставшуюся жизнь.

В то утро, когда я простерся ниц перед Папой и попросил его благословить меня, он произнес в ответ знакомые слова: «Благословения Рамдаса всегда с тобой, чего ты боишься?» Я поднял голову и, посмотрев на Папины стопы – приют всех его почитателей, – подавил слезы, набежавшие мне на глаза. Я так много хотел сказать Папе, но не смог произнести ни слова. Подняв голову, я только смотрел на его приветливое светлое лицо с нежно-розовым румянцем, добрую улыбку и ласковые глаза, которые запечатлелись в сознании всех, кто приходил к нему.

Прошло два дня, и настало время моего отъезда из ашрама. В эти два дня я хотел хотя бы ненадолго остаться наедине с Папой, чтобы выразить ему все, что было у меня на сердце и получить у него еще одно благословение на три моих сокровенных желания. Но такой возможности мне не представилось, и как-то неожиданно пришло время уезжать.

По мере того как стрелки часов в комнате Папы быстро приближались к той минуте, когда должно было подъехать такси, чтобы увести нас с женой на станцию, я все больше терял самообладание. В спешке набросав на листке бумаги три своих желания, я, коснувшись Папиных стоп, протянул ему листок. «Папа, – сказал я, снова борясь со слезами, хлынувшими из глаз, – пожалуйста, исполни их». Папа развернул листок и с улыбкой прочел написанное. Потом он взглянул вниз на меня, его улыбка стала еще шире, и он спросил: «Ты хочешь, чтобы Рамдас сохранил этот листок или достаточно того, что он это прочел?» «Достаточно, что Папа читает это и благословляет Меня», – сказал я дрожащим голосом.

Продолжая смотреть на меня, Папа разорвал листок на мелкие аккуратные кусочки и бросил их в стоявшую у его стула корзинку. Потом он слегка кивнул головой. «Пусть так и будет», – сказал Папа с радостной и обнадеживающей улыбкой. Никогда в жизни не чувствовал я себя таким счастливым. И когда я простерся у его стоп, я ничего у него не просил, но Папа по собственному почину поднял свою благословляющую руку и погладил меня по голове.

«Не беспокойся, – сказал он, – на вас обоих всегда будет благословение Рамдаса».

Прошло пять долгих лет (писалось это в 1968 году) с тех пор, как я видел Возлюбленного Папу в последний раз, – пять долгих лет мне так недостает его, когда я приезжаю в ашрам; пять лет воспоминаний о нем и о том, чего он ждал от нас. Он один знает, в какой мере не оправдали мы его ожиданий, но у нас, его детей во всем мире, вечно будут звучать в ушах его слова: «Не беспокойтесь, на вас всегда будет благословение Рамдаса».

Пусть это великое благословение – величайшее из всех благословений – приведет нас всех к Папе.