Снова ударила снайперская винтовка.

– Ну что же вы, крысы ментовские, – передернув затвор, процедил блондин, – идите! Я очень хочу вас увидеть. Туман поднимется от ручьев, и я свалю. – Увидев мелькнувшую ниже фигуру, он выстрелил.

– Ну иди сюда, сука! – процедил рыжеволосый с ножом в руке.

– Это в кино бросают оружие и идут, – усмехнулся собровец.

Короткая очередь в пять патронов отбросила рыжего в кусты.

– Правильно, Дулин, – кивнул плотный прапорщик, – одного взяли и хватит. А этих уложить можно. Вот как этого пса выкурить? – Он кивнул на каменную гряду на вершине сопки. – Он же, сука, все видит, сел удобно. А рисковать – ну его на хрен.

– Жаль, Прокуренко нет, – вздохнул Дулин. – Он бы его сделал. В Чечне двенадцать снайперов сработал. А там были не чета этому.

– Их двое осталось, – сказал прапорщик. – Запомни, где этот лежит, для отчета труп нужен будет.

Пижон полз к ручью, неожиданно замер и прислушался. Не услышав ничего подозрительного, пополз дальше. И снова замер, услышав, как кто-то идет вдоль ручья.

* * *

Снайпер, пригнувшись, матерился. Со всех сторон по нему били автоматы. Пули, выбивая каменную крошку, рикошетом разлетелись в разные стороны.

– Да когда же вы рожки менять будете? – процедил он.

И тут между камней, где он сидел, упала лимонка. Он услышал стук и поднял голову. Успел привстать, но тут прогремел взрыв.

– Сделали суку! – К камням бежал прапорщик. С земли поднялся сержант.

– Молоток, Тинин! – крикнул на бегу командир группы. – Попал! Молодец!

– Грамм сто бы сейчас, – поднимаясь, пробормотал тот.

– Что? – остановившись, спросил командир.

– Труп нашли, – послышался голос в его наушнике. – Последний застрелился.

– Там война настоящая, – прислушиваясь, пробормотал Серб.

– Точно, – кивнул Алик. – По местам, мужики. Вы тоже возле себя ружья держите, – посоветовал он рабочим, помогавшим Фролову устанавливать подстанцию.

– Наше дело работать, а не воевать, – огрызнулся один. – Нам деньги за работу…

– Мертвым деньги не нужны! – Взяв ружье, Фролов взвел оба курка.

Петрович щелкнул затвором «винчестера».

– Делай, что говорят, – приказал Баркас и посмотрел на Алика. – Мне со своими куда?

– По двое идите, – ответил тот. – Ты с кем-нибудь туда, – он кивнул на ручей, – к лагерю, двое других в распадок. Сразу не стрелять. Может, это милиция. Но как заметите, сразу сообщите. Связь не выключать. Разошлись!

– Все готовы, – доложил капитан СОБРа. – Снайпер убит. Одного взяли, ранен он тяжело, две пули в животе и…

– Допроси его, Камнев! – послышался властный голос. – Что-то в последнее время много этих групп развелось!

– Попробую, – поморщился капитан.

Отключив переговорное устройство, он подошел к лежащему длинноволосому парню с забинтованными животом и грудью. Рядом сидел собровец. На траве лежали шесть индивидуальных медпакетов.

– Как он? – спросил капитан.

– Отходит, – недовольно отозвался собровец. – Операция срочная нужна. Только боль уколами снимаю, а то бы уже…

– Куда вы шли? – спросил капитан.

Парень открыл затуманенные болью глаза и захрипел. Изо рта хлынула кровь. Он вытянулся и обмяк.

– Отмучился… – Собровец стал собирать пакеты.

– Вот и допросил, – пробормотал капитан. Двое тащили найденного у ручья. – Точно он? – спросил капитан.

– Одежда его, два ствола, нож, жратвы немного, и никаких документов. Он ногу повредил, – кивнул собровец в сторону покойника, – и понял, что хана в любом случае. Ствол к виску – решение проблемы в долю секунды.

– Вижу мужика, – услышал Алик в наушнике голос Чужака. – Идет вдоль ручья. Один, молодой, в сапогах, на поясе самодельный нож, двустволка.

– Берите, – сказал Алик. – И ты его поведешь, а напарник пусть там остается. Остальные на местах.

– Да я просто заблудился, – подняв руки, пробормотал Пижон. – Уже неделю плутаю. Нас высадили там, – он кивнул влево, – обещали хорошую кормежку, двенадцатичасовой рабочий день, денег прилично. А дали одни сухари и лапшу эту гребаную в пакетах. Я и слинял. Ружьишко прихватил, нож у меня был. А куда идти, не в курсе. Я из Биробиджана, поехал сюда за деньгами. Хотел на Колыму, но приятель посоветовал в Вилюйск. Добрались туда, и там нас почти сразу пригласили на работу. А сделали рабами, блин. А вы, мужики, кто?

– Так, приятель, – Чужак направил на него карабин, – брось пушку свою и нож. Оружие еще есть?

– Да откуда? – Сняв с плеча ружье, Пижон положил его на траву и воткнул в землю нож. – Пожрать хоть дайте, а потом делайте что хотите. Сытому оно и подыхать легче. Одними ягодами, блин, питался. Пробовал сырые грибы есть, так вырвало. Дайте что-нибудь похавать.

– Ты остаешься, – кивнул Чужак напарнику, одному из парней Баркаса. Не доверяя якутским полностью, Судин попарно объединил их со своими. – Чуть что, сразу на связь. Что делать, скажут. А ты топай вперед! Дернешься – шлепну!

– Хрен я дернусь, – пробормотал Пижон. – Я жрать хочу просто до караула.

– Чисто, – проговорил в рацию капитан СОБРа. – Возвращаемся.

– Вертолет будет в четырнадцать, – прозвучало в ответ.

– Во жрет! – покачал головой Петрович. – Смотри, парень, переедать вредно.

– Хоть умру сытым, – выдохнул, проглотив мясо, Пижон. – Фуу, – он погладил себя по животу, – вроде наелся, а еще бы ел и ел. Но не буду. Спасибо вам, мужики. Вот я попал, и где это место, не знаю. Шел десять дней и…

– Ты говорил, неделю, – напомнил Чужак.

– Не помню сколько. Как-то раз на волков нарвался, еле успел на дерево влезть. Стрелять не стал. Патрона всего два. А один раз, – он махнул рукой в ту сторону, откуда пришел, – на каких-то бандюков наскочил. Пятеро с оружием. По ручью ушел. А там стрельба началась. Наверное, они. И куда я теперь без документов? – печально вздохнул он. – Слышь, кто тут главный?

– А чего ты хочешь? – спросил Алик.

– Может, дадите работу какую? А я письмо домой отправлю, чтоб брат за мной приехал. Дома у меня водительские права и военный билет. А то ведь если милиция заберет, пока они проверят… Ну так что, – вопросительно посмотрел он на Алика, – есть работа? Я что угодно делать могу. А платить не надо, только крыша, еда и общение.

– Ну как же не платить? – усмехнулся Алик. – Ведь ты приехал на заработки. А я тебе почти поверил! – засмеялся он. – Если бы не сказал, что деньги не надо платить… Ты говорил, что у тебя там билет военный и права. Значит, есть машина. И еще. По крайней мере дня три назад ты брился, – улыбнулся он. – А неделю назад тебя подстригал парикмахер. Кто ты и что тут делаешь? – неожиданно жестко спросил он. Стоящие рядом уставились на Пижона.