— Да, — задумчиво ответила я. — И он действительно всегда прекрасно ко мне относился. Как и господин Ито. Понимаешь, я же гейша, хоть и русская. А у них в крови восхищение нами и поклонение. Японские мужчины считают делом чести холить и лелеять подругу-гейшу и могут пойти на многое ради ее благополучия.

— Может, тогда лучше для вас поехать в Японию? — предположил Антон. — И даже если ничего не получится, то кто вам мешает вернуться со мной обратно в Шеньжень? И тогда уже обратиться в консульство обычным порядком?

Сейчас мне такой ход мыслей кажется странным, но тогда я решила, что так будет действительно лучше. Хотя, видимо, роль сыграло мое тогдашнее отвращение к Китаю вообще и к китайцам в частности и желание быстрее покинуть эту страну. Рита только хмыкнула на предложение Антона и весело заметила, что «для бешеной собаки сто верст не крюк». И уже через три дня мы были в Токио под видом китаянок и сотрудниц фирмы Антона. Марина осталась в Шеньжене. Она тепло распрощалась с нами в аэропорту, поцеловала Антона и уехала.

Токио встретил нас дождливой погодой. Из аэропорта мы поехали на рейсовом автобусе до вокзала, потом пересели на такси. Я смотрела в окно на залитые дождем улицы и все еще не верила, что вновь оказалась в Японии. Настроение стало тоскливым. Невольно нахлынули воспоминания о том, как я жила здесь после смерти Петра. Но Рита очень оживилась. Он вертела головой, показывала мне на изогнутые многоярусные крыши пагод, на ворота-тории, на современные здания, привлекшие ее внимание. Мы ехали довольно долго. Но когда я увидела, что таксист останавливается возле гостиницы «Шервуд», где я тогда жила, то невольно вздрогнула и посмотрела на невозмутимого Антона. Он расплатился, мы вышли. От дверей гостиницы к нам сразу бросился швейцар с огромным черным раскрытым зонтом и проводил нас до входа.

Но я остановилась, не в силах войти, и неожиданно для себя бурно разрыдалась. Антон испугался и не знал, что делать. Рита начала меня успокаивать. Но у меня началась самая настоящая истерика. Я изнывала от стыда, что так недостойно веду себя на людях, но остановиться не могла и рыдала все сильнее. Швейцар что-то спрашивал у Антона, тот не отвечал, прижав меня к себе. Остановилось такси, и Антон быстро повел меня к нему. Швейцар вновь раскрыл зонт и семенил рядом с нами, держа его над моей головой. Они усадили меня на заднее сидение, дали воды.

Через какое-то время мы остановились возле обычной на вид панельной пятиэтажки. Я уже практически успокоилась, только сильно дрожала и периодически начинала всхлипывать. Антон вывел меня из такси, и мы поднялись в квартиру, которая оказалась на третьем этаже.

— Извини, Танюша, — тихо сказал Антон, открывая дверь, — как-то я не подумал. Не хотелось вас сюда везти. Я тут обычно живу, когда приезжаю. Но квартира маленькая, для одного как раз.

— Это ты меня извини, Антош, — ответила я, снимая по привычке обувь, — сама не знаю, что на меня нашло. Первый раз такое. И сдержаться не могла никакими силами.

— Это понятно, — ответил он. — Обувь, девочки, можно было и не снимать. Это не традиционное японское жилище, а скорее русское.

Мы с Ритой переглянулись и вошли. Квартира состояла из двух смежных комнат, кухни, совмещенного санузла и необычайно напоминала наши стандартные хрущевки. К тому же мебель была вполне в стиле: в спальне — полированный коричневый шкаф и тахта-полуторка, в гостиной — сервант, диван и два кресла, обитые гобеленом. И никаких ширм, раздвижных перегородок и ниш токонома. Более того, в спальне на стене висела икона Владимирской богоматери, а на серванте стояли расписные матрешки. Ковер на полу также был привычным: короткий шерстяной ворс зеленого цвета с какими-то бежевыми завитушками.

— Ну, ты даешь! — удивилась Рита, падая на диван и улыбаясь. — Прямо как в Москве очутилась, в какой-нибудь стандартной квартирке.

— Я тут уединяюсь иногда, — нехотя ответил Антон, — и представляю, что в России. Ладно, вы располагайтесь, а я чайник поставлю.

Он скрылся в кухне, а мы понесли сумки в спальню. Приняв душ и переодевшись в халатики, мы перекусили на кухне, вымыли посуду и с выжиданием посмотрели на Антона.

— Первым делом, Татьяна, свяжись с твоим японским другом, — предложил он и протянул мне телефон. — Надеюсь, номер знаешь?

— Да-да, сейчас возьму в сумке, — торопливо проговорила я. — Мне Лиза продиктовала перед отъездом и домашний и служебный. Господин Ито дал. Он, кстати, уже сообщил ему о нашем приезде сюда. Так что, я думаю, господин Кобаяси ждет с нетерпением моего звонка.

И действительно, он ждал и очень обрадовался, услышав мой голос. Я почему-то вновь чуть не расплакалась, когда он начал расспрашивать о моем здоровье. Антон с беспокойством смотрел на мое лицо, потом налил воды и протянул какую-то таблетку.

— Прими, Таня, — тихо сказал он. — Это транквилизатор. Тебе необходимо успокоиться.

Я кивнула и проглотила таблетку.

— Тебе нехорошо? — раздался в трубке испуганный голос господина Кобаяси.

— Нет, все в порядке, — ответила я, стараясь взять себя в руки. — И я вас внимательно слушаю, Кобаяси-сан.

— Таня, ты ни о чем не беспокойся, пожалуйста, — сказал он. — Продиктуй мне сейчас ваши данные и забудь обо всем. Я все сделаю и обещаю, что через неделю мы вместе полетим в Москву.

Я почувствовала, как волнение вновь охватило меня, губы начали дрожать, неудержимо потекли слезы. Рита взяла у меня телефон, сказала, что все продиктует сама, и вышла из кухни. Антон передвинул табуретку ко мне, обнял меня за плечи и начал молча гладить по голове. Я закрыла глаза и попыталась успокоиться. Но слезы текли и текли.

Рита скоро вернулась, глянула на меня и решительно проговорила:

— Таня, у тебя же здесь куча знакомых! Ты говорила о госпоже Цутиде, владелице чайного дома с гейшами, которая обучала тебя. Не хочешь меня с ней познакомить? У нас впереди целая неделя, как сказал твой Кобаяси. Почему бы не использовать это время более рационально, чем сидеть здесь и кукситься?

— Правильно! — поддержал ее Антон. — Тебе нужно переключиться! В Токио ты ориентируешься неплохо, сейчас всего три часа дня. Я отлучусь до вечера по делам. А потом мы сможем куда-нибудь съездить. Помнишь, Танюха, наши походы по злачным местам в квартале Кабуки-тё?

Он подтолкнул меня локтем и заулыбался.

— Я тоже хочу! — радостно заявила Рита.

— Вечером что-нибудь сообразим на троих, — засмеялся Антон и подмигнул ей. — А пока пусть Таня покажет тебе знаменитую Гиндзу. И можете не стесняться и покупать все, на что положите глаз.

— Ну конечно, — пробормотала я, выходя из оцепенения. — Только не в Гиндзе! Там цены нереально завышены.

— Позвони свой Цутиде, — сказал Антон.

— Как?! Я же не помню ее номер здесь, — удрученно заметила я.

— Тоже мне проблема! — усмехнулся Антон и достал телефон. — Где твоя записная книжка?