25

РАМЗЕС

Бриггс заходит в мой кабинет, когда я, откинувшись в кресле, смотрю в потолок, сцепив руки за головой.

— Занят? — говорит он, полушутя, но готовый уйти, если я не хочу, чтобы его прерывали.

Я пыталась придумать, чем отблагодарить Блейк за то, что она ударил Ривза ради меня. И не просто ударила, а отрубила мачете тридцать шесть процентов от его верхней линии. Это было так чертовски красиво, что и цветов не хватит.

И дело не только в Ривзе. Дело в том, как она утешала меня в ту ночь, когда я затопил ящики. Мне было бы чертовски стыдно, если бы кто-то увидел меня в таком состоянии — кто угодно, только не она.

— Как дела? — говорю я Бриггсу. У него такое странное выражение лица, словно на полу произошло что-то ужасное.

Он закрывает за собой дверь, что еще хуже.

— Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

Он занимает свое обычное место в мягком кресле напротив моего стола, но тут же вскакивает и переходит к окну, где никак не может решить, смотреть ли ему на улицу или на меня.

— Выкладывай, — говорю я. — Ты меня нервируешь.

— Да, конечно.

Бриггс делает вдох, проводит обеими руками по волосам, кладет руки на бедра, затем опускает их.

— Сэди беременна, — торопливо говорит он.

Это настолько далеко от того, что я ожидал, что мне приходится повторить предложение в голове несколько раз, прежде чем оно обретает смысл.

— Сестра Блейк?

— Да, та самая. — Бриггс выглядит крайне глупо.

— Твоим ребенком?

— Да, — шипит он, раздражаясь.

— Я думал, ты ее ненавидишь!

— Я не ненавидел ее. Я думал, что она громкая, раздражающая, непривлекательная и у нее ужасный стиль.

— Не пиши этого в ее открытке ко Дню матери.

Бриггс смотрит на меня долгим, молчаливым взглядом.

— Извини, — говорю я. — Пожалуйста, продолжай, потому что я должен знать, как это произошло.

— Мы сошлись в ночь вечеринки, и это было… просто охренительно. Она была безумна, она трахнула меня на пляже, а потом мы поехали в этот дерьмовый мотель. Она прижала меня к кровати и отхлестала своей секирой, скача на мне, как на лошади…

Глаза Бриггса затуманиваются, словно он вспоминает заветное воспоминание.

Я думаю, как, черт возьми, я смогу объяснить все это Блейк.

— С тех пор мы вроде как стали встречаться…

— Подожди, что? Ты встречался с сестрой Блейк?

Я удивлен, что он мне не сказал, и раздражен на себя за то, что не заметил. Теперь понятно, почему он так часто срывается с работы.

— Не совсем встречались, — неловко говорит Бриггс. — Это был скорее странный, извращенный секс, который перерос в пару кружек пива, и теперь… не знаю, она мне нравится. Она забавная и чертовски крутая. Я смотрел ее скачки в прошлые выходные, она была бесстрашна, как и на Belmont. Она купила ту лошадь, представляешь? Большую гнедую, ту, которую мы видели победительницей.

— Блейк сказала мне, — рассеянно говорю я.

На самом деле я не могу в это поверить. Бриггс встречался с Сэди. И обрюхатил ее!

Эта мысль странным образом окрашивается ревностью.

Я представляю себе, как вхожу в Блейк, как мои пловцы погружаются в ее тело, как часть меня пускает корни внутри нее… Мы двое связаны друг с другом навеки…

— Что ты собираешься делать? — спрашиваю я Бриггса.

— Сэди хочет оставить его себе. И вообще-то… я даже рад. Это безумие?

— Нет, это вовсе не безумие. — Я хлопаю Бриггса по плечу и заключаю его в объятия. — Поздравляю, чувак. У тебя будет ребенок!

Он выдыхает воздух, словно впервые осознает это.

— Да, — говорит он. — Да!

И затем, его лицо становится странно уязвимым: — Ты думаешь… ты думаешь, я буду хорошим отцом?

Отец Бриггса большую часть жизни провел в тюрьме, что, в общем-то, лучше, чем то, как он вел себя дома.

— Ты будешь самым лучшим отцом, мать твою, — говорю я. — Посмотри, как хорошо ты заботишься о Чамли.

Чамли — это британский бульдог Бриггса, который ведет самое изнеженное существование, которое только можно себе представить. У него есть собственный бассейн, безногая кровать с простынями, одеялами и подушками, а также шкаф, полный свитеров.

— Это правда! — Бриггс просиял. — Чамли избалован до чертиков!

Он рассказывает мне, что Сэди планирует переехать в его квартиру на время беременности.

— У нее в квартире плесень, а так я смогу возить ее на приемы к врачу и все такое.

— Вы переезжаете?

Удары молотком не прекращаются. Не знаю, почему все это вызывает у меня такое волнение. Я рад за Бриггса, но, черт возьми, это слишком неожиданно.

— Да. И если мы сможем сделать все это, не убивая друг друга… думаю, я попрошу ее выйти за меня замуж до рождения ребенка.

— Господи, Бриггс! Вы же только что познакомились.

— Мне все равно.

Он качает головой, челюсть сжата так, что он очень похож на Чамли. — Я не хочу, чтобы этот ребенок рос так же, как я. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы у него были все шансы. У всех людей все получается, почему бы не у нас с Сэди?

— Я рад за тебя, — говорю я, и это действительно так.

Но внутри у меня все медленно замирает, потому что я знаю, как сильно все изменится.

Бриггс, муж и отец, больше не будет похож на Бриггса, мою правую руку и лучшего друга. Тот, кем он станет, возможно, будет даже лучше, но человек, который был рядом со мной всю жизнь, уходит навсегда.

Все меняется, ничто не остается прежним.

Я вспоминаю тот момент на кровати, когда я запаниковал, когда комната вздыбилась и опустилась, и единственное, что осталось, — это руки Блейк, крепко обхватившие меня.

Когда Бриггс уходит, я долго сижу, глядя в окно на безоблачное небо.

Он совершает этот дикий прыжок с Сэди, не имея ни плана, ни уверенности в том, что все получится. Но ничто не помешает ему урвать свой шанс на счастье.

Я ревную.

Ревную к тому, что случайная случайность связала его с Сэди узами ярче, чем судьба.

И еще больше завидую тому, что он не боится.

Именно это решает все за меня.

Я не чертов трус.

Если я чего-то хочу — а я этого хочу, теперь я это точно знаю, — то я так же, как и Бриггс, готов рискнуть всем, чтобы это получить.

Весь следующий день