Из дневника В.

— Ты знаешь, какое он выдвинул требование, Валери? — Дональд впервые обращался ко мне по имени, опустив свое извечное издевательское «детка». Он полусидел на столе, вытянув и скрестив длинные ноги. В его взгляде, которым он меня прожигал, появилось что-то незнакомое. Он смотрел на меня иначе, как будто только что по-настоящему разглядел, увидел нечто новое, важное.

— Мы должны тебя освободить, — не дождавшись моей реакции, сказал Дональд и с усмешкой добавил: — Ты научилась добиваться своего. Отметим сегодня вечером?

В его интонациях наряду с уважением угадывалась легкая неуверенность — а может быть, мне, как обычно, мерещилось? Еще недавно я бы засветилась от гордости от подобного предложения — сам Дональд меня похвалил! Но теперь… Теперь меня интересовал только Майки. Мой герой. Мой проект. Моя игрушка.

— Ладно, я понял. — Дональд быстро взял себя в руки, снова превращаясь в ехидного, непробиваемого, вежливого робота. На его безымянном пальце красовался широкий перстень, повернутый печаткой вниз. У меня тоже был такой — черный, с выгравированной желтой орхидеей, символом клуба. Я его не носила.

— Повеселись там хорошенько, Валери, ты заслужила. Уже придумала, что ему скажешь?

— Скажу ему то, что он хочет услышать, — усмехнулась я.

В безоблачном небе светило солнце, обрушивая на город последние порции осеннего тепла. На асфальте танцевали отбрасываемые листвой суетливые тени; гул автотрасс растворялся в шуме прибоя — к океану вела широкая полоса песчаного пляжа, абсолютно пустого. Майк сидел на скамейке у тротуара, согнувшись, уперев локти в колени и сцепив пальцы. Его напряженная спина и плотно сжатые губы выдавали волнение. Выглядел он неважно, прямо скажем. Он заметил, как я вышла из машины, но не сдвинулся с места — просто смотрел, как я приближаюсь.

Он будет моим, я точно знала. У него не оставалось иных вариантов. Я позаботилась о том, чтобы сделать Майка уязвимым, превратить его сердце в зияющую кровоточащую рану. Я устранила его подружку, я заставила его считать, что он убил своего друга.

Даже Дональд проникся моей циничной изобретательностью. Лишние жертвы клубом не поощрялись, но эта жертва подчеркнула бы красоту сюжета, став той самой вишенкой на торте. Этого недотепу Роберта привезли в Бостон по моей инициативе и продержали взаперти несколько дней, пока не зазвучал финальный аккорд. Его притащили на завод и пристрелили, когда началась пальба. Если бы Майки победил (а я в этом не сомневалась), он должен был обнаружить его тело и вкусить, так сказать, шекспировский трагизм ситуации. Излишне мелодраматично? Быть может. Но зрители любят хорошие пьесы.

В кармане запиликал мобильник — мелодия, установленная на номер Дональда. Я остановилась и поднесла телефон к уху, не сводя глаз с Майка:

— Ну что еще?

— Извини, совсем забыл. Пришло подтверждение, через неделю начинаем подготовку к новому старту. Ты участвуешь?

— Ни за что не пропущу! — бросила я отрывисто. Натянула на лицо маску измученной добродетели и гордой решимости не вспоминать о пережитых испытаниях, улыбнулась краешком губ и зашагала навстречу любимому мужчине.