Поэтому я решила снять квартиру, а заодно узнать у хозяйки название возможных посёлков, где можно найти повитуху. Мне пришлось позвонить не по одному номеру, пока я не нашла нужного мне человека. Как правило, я попадала на агентства, или молодые голоса, а мне нужна была немолодая болтливая женщина, которая легко идёт на контакт и знает все окрестности.

Поняв, что нашла именно такую женщину, я договорилась о встрече на вечер, и не разочаровалась. Показав мне квартиру, она естественно поинтересовалась моей беременностью и я выдала ей заготовленную историю, что я, мол, жена одного тирана-олигарха и сбежала от него. Теперь вот скрываюсь, а время родов близиться и я ищу бабку повитуху, потому что мой муженёк может найти меня в роддоме и забрать у меня ребёнка.

Женщина долго охала и возмущалась, а потом позвонила какой-то своей знакомой, и через полчаса у меня уже было и название села, и имя бабки, и подробно расписано как туда доехать. Поговорив ещё чуть-чуть с женщиной, и выпроводив её, я вышла на охоту. Мужчина нашёлся быстро и, приведя его в квартиру я, утолив голод, стала прокладывать маршрут до деревни.

Схватки начались неожиданно, после полуночи, и я сильно испугалась, поняв, что уже не доберусь ни до какой бабки, и сама у себя должна принять роды. Выбора не было и я, вспомнив фильм про роды, который посмотрела в интернете, приготовила всё необходимое.

Сами роды как-то стёрлись из памяти. Осталось только воспоминание тянущей, разрывающей боли, и желания кричать, но и этого я не могла себе позволить. Потом, когда Элара появилась на свет, и я обмыла её и, запеленав, прижала к себе, и посмотрела на часы, я поняла, что рожала почти четыре часа. Но всё это было ерунда потому, что держа её на руках, испытала такое счастье, что, не сдержавшись, плакала и одновременно с этим улыбалась, рассматривая её.

Она была самым настоящим чудом. Маленькая, смешная, с розовыми губками, темными волосиками, пухлыми щёчками и крохотными пальчиками, она смотрела на меня и я не могла отвести от неё взгляда и постоянно целовала её то в лобик, то в носик, то в крохотную ладошку, а в душе всё пело.

Правда, кое-что меня всё же испугало тогда и волновало до сих пор — у Элары были чёрные глаза. Такие, как у меня, когда я была человеком, а этого не должно было быть, ведь она вампир. Но с этим я так и не разобралась до сих пор, и даже радовалась, что ей не надо носить линзы. Внешне она выглядела как обыкновенный ребёнок, вернее как очень красивый, обыкновенный ребёнок.

В ту ночь я испытала счастье материнства и, покормив впервые своего ребёнка и уложив его спать, долго не могла отойти от неё, хотя и испытывала голод. Мой донор находился на кухне, но даже выходить туда и оставлять хоть на секунду свою девочку, я не желала. Больше трёх часов я лежала рядом с ней на кровати и, поглаживая её животик, не могла ею налюбоваться. И только после того, как покормила её второй раз и уложила снова спать, поняла, что сама уже умираю от голода.

Утоляя свою жажду, я в очередной раз похвалила себя, что всё узнала о детях у Тейты, иначе могла бы совершить самую большую ошибку, и накормить свою девочку кровью человека. Всё дело было в том, что дети вампиров росли до тех пор, пока питались кровью своих родителей или других вампиров, а как только они пробовали кровь человека, они переставали физически расти. Если бы я по незнанию напоила Элару кровью человека, то она навсегда так и осталась бы младенцем.

Был и ещё один нюанс — дети росли быстро. Авентин сказал, что приблизительно за год ребёнок вырастает до трёхлетнего возраста, а к двум годам уже будет выглядеть как шестилетний и так далее. И утоляя свою жажду, я улыбалась, представляя как лет через шесть, когда Элара будет выглядеть как восемнадцатилетняя девушка, она будет пить у меня кровь. А ещё я очень надеялась, что она подождёт хотя бы лет до семи со своей первой жертвой, и захочет вырасти физически до возраста двадцать один — двадцать два года, но как оно будет, я решила не загадывать.

Засыпая в тот день и прижимая к себе Элару, я была самой счастливой женщиной на земле, и с каждым днём моё счастье росло.

В Тобольске мы задержалась на три дня, а затем опять двинулись в путь. Первое время было очень тяжело, хотя Элара и была спокойным ребёнком. Но всё же она была младенцем, и очень часто капризничала, слыша человеческий запах. Тейта говорила, что обычно вампиры своим детям не показывали людей, пока им не исполниться два года, чтобы они уже понимали последствия, если они не сдержаться и выпью крови человека, но у меня такой возможности не было. Максимум, что я могла — это выкупить полностью купе, чтобы лишний раз не беспокоить свою кроху человеческими запахами, я и старалась делать именно так. А потом вообще купила недорогую машину и мы стали в ней колесить по стране. Благо, что права я получила ещё, когда была замужем за Стасом, и они хранились у меня в паспорте.

Покупка автомобиля сильно ударила по моему карману, и пришлось искать способ добычи денег. И я его нашла. Правда, меня до сих пор коробило от этого, но ради Элары я готова была на всё.

Я банально занималась воровством. Вернее обирала своих жертв. После укуса они покорно исполняли мои приказы и снимали всю наличность со своих карт и отдавали мне. Именно это и позволяло мне сейчас безбедно существовать.

После родов я перешла на питание раз в два дня, и это позволило мне задерживаться в городах на пять — шесть дней, так как я до сих пор придерживалась принципа: один город — одна жертва. Если бы я ела раз в четыре дня, было бы ещё проще, но аппетиты Элары росли, и мне надо было хорошо питаться.

Когда ей исполнилось три месяца, и прорезались первые зубки, она стала уже сама меня кусать, чтобы утолить голод. А когда ей исполнилось пять месяцев, она сделала первые свои шаги, и каждый раз видя, как она делает что-то впервые, я испытывала счастье и радость от того, что она у меня есть. Когда же она впервые сказала "мама" я расплакалась от счастья и долго не могла успокоиться.

Время неслось стремительно, и я очень жалела, что моя кроха растёт так быстро. Так хотелось его задержать и подольше насладиться её первым лепетом, первыми шажками, первыми осознанными предложениями, но…

Одно меня радовало, как только Элара родилась, я полностью погрузилась в заботы о ней и очень редко вспоминала Марка или Артёма. Хотя после бегства иногда порывалась позвонить Марку и высказать ему всё, что я о нём думаю. Останавливало меня только одно — я боялась, что он меня выследит и заберёт ребёнка, плюнув на последние строки пророчества.

Часы показывали семь часов вечера, и Элара должна была вскоре проснуться. Я опять легла на бок и посмотрела на свою малышку. Она уже выглядела как трёхлетний ребёнок и была полной моей копией. Единственное — волосы у неё были не черные, а тёмно каштановые, как у Артёма. Но меня поражало другое — повадки и характер у неё были от Марка. Вот сейчас она также забросила руки на подушку и спит, как он это всегда делал, а если ей что-то не нравилось, она щурилась точно также и поджимала губы. И была такая же упрямая и настырная как Марк, если чего хотела добиться или получить. Объяснение этому было только одно — кровь Марка обратила меня и сделала её вампиром ещё в моей утробе, и значит, Марк был прав, говоря, что тоже отчасти её отец…