Дамьен молчал, опустив в отчаянии голову.

– И еще, – продолжал Гарольд, – я не видел вас сегодня в лесу, это Вайолет вас заметила. – Он взялся обеими руками за голову. – В конце концов, выявилось, что я совсем не такой порядочный человек, как вы все считали. Я даже оказался лжецом. И не только это, я еще самый глупый человек на свете, позволивший своей испорченной сестрице манипулировать собой.

Вайолет все еще всхлипывала, когда Дамьен и Гарольд ворвались в гостиную. Юстасия подняла глаза, удивленная неожиданным вторжением.

– Что происходит? – спросила она, на всякий случай положив руку на плечо дочери.

Вайолет посмотрела на Дамьена распухшими покрасневшими глазами и провела тыльной стороной ладони по щекам, вытирая слезы.

– Ты настоящий негодяй! – сказала она со злостью.

– Вайолет, что за выражения? – возмутилась мать.

Девушка не сводила глаз со своего кузена, губы ее были сжаты.

– Почему ты не мог оставить ее в покое? Почему именно она? Ты можешь обворожить любую женщину, какую захочешь, а тебе понадобилось лишить Гарольда надежды на счастье!

Подойдя к ней ближе, он остановился. Темные глаза его горели, голос был тихим и угрожающим.

– Тебе придется кое-что объяснить мне, дорогая кузина.

Вайолет вздрогнула:

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ты сказала Гарольду, что у Франс Фэрбанкс должен родиться от меня ребенок?

Юстасия издала удивленный возглас и прижала руку ко рту.

– Боже милостивый, – пробормотала она.

Вайолет беспокойно заерзала на диване:

– Я этого не говорила.

Гарольд сделал шаг вперед:

– Не отказывайся, ты это сказала.

– Нет, неправда, я этого не говорила. Я...

Дамьен поднял руку и перебил ее:

– Ты лгала, Вайолет. И Адель приняла решение на основании этой лжи. Тебе придется теперь исправить ситуацию.

– Но я не имею к этому никакого отношения, – возмущенно заявила Вайолет.

И тогда вмешался Гарольд:

– Это так типично для тебя, дорогая сестричка. Всегда сваливать вину на кого-то другого. Помнишь, когда ты разбила большую синюю вазу и потом уверяла всех, что не знаешь, как это произошло. Я видел, как это случилось, дрянная девчонка, и слышал, как ты все отрицала. Это случилось в прошлом году, и ты была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что к чему.

Гарольд повернулся к Дамьену и долго пристально смотрел на него, потом плечи его опустились, и уже спокойным голосом он произнес:

– Если она не хочет объяснить все Адели, я сам расскажу ей правду.

– Гарольд... – прервал его Дамьен.

– Нет, дай мне закончить. Мне очень стыдно, Дамьен. Я должен был увидеть, что ты и Адель лучше подходите друг другу, чем мы, и что вы полюбили один другого. Мне следовало быть более внимательным к тому, что происходит вокруг меня.

– Гарольд, мне очень жаль, я чувствую себя виноватым.

– Нет, ты не должен так думать. Ты мой друг, Дамьен. Я должен был понять, что ты не стал бы соблазнять Адель только ради денег. Я скажу ей, что был не прав, сомневаясь в тебе. И еще я скажу ей, что мне очень жаль, что я не сумел полюбить ее так, как она того достойна. И я объясню ей, что ты любишь ее, и что я знаю, что это правда, потому что ты мне это сказал, а ты самый порядочный человек из всех, кого я знаю.

Не веря своим ушам, Дамьен с удивлением смотрел на своего кузена.

– Я буду весьма признателен тебе, Гарольд, – сказал он.

Гарольд в ответ улыбнулся:

– Она, наверное, у своей сестры. Нам следует поторопиться.

Вместе они покинули гостиную и направились каждый в свою комнату, чтобы переодеться. Прежде чем они расстались в конце длинного коридора, Гарольд остановился.

– Как ты думаешь, – спросил он, – Уитби все-таки сделает предложение Вайолет, несмотря на отсутствие приданого Адели?

– Трудно сказать, – ответил Дамьен, – поживем, увидим.

И он быстрыми шагами пошел к себе.

Дом Уэнтуортов, Лондон

Поздно вечером Софи тихонько приоткрыла дверь в кабинет своего мужа:

– Ты не занят?

Откинувшись на спинку стула, он радостно улыбнулся:

– Нет, заходи, – и протянул ей руку. Софи подошла и уселась к нему на колени.

– Я хотела сказать тебе, что Адель и мама приехали.

– Как Адель? У нее все в порядке? – спросил Джеймс.

– Не думаю. Она рассказала мне о своем разговоре с Гарольдом, разговор был трудным и весьма неприятным. Но она больше расстроена из-за того, что произошло с Дамьеном. Мне кажется, она влюблена в него. Наверное, Адель мне не все рассказала, но она сказала, что он сделал ей предложение.

– Так в чем же дело?

– Ты не удивлен?

Он покачал головой:

– Когда я разговаривал с ним в один из вечеров на балу об Адели, я заметил, как изменился его взгляд, и мне все стало понятно.

Софи положила голову ему на плечо:

– Но она отказала ему и не собирается менять свое решение. Она хочет как можно скорее отправиться домой.

Джеймс удивленно поднял брови:

– Но почему? По моему мнению, лорд Элсестер вполне порядочный человек, и все, что говорят о нем...

– Франс Фэрбанкс беременна, – прервала его Софи, – у нее будет ребенок от Дамьена. Он знает об этом, но не может жениться на ней, так как у нее нет денег. И их отношения продолжаются.

Джеймс помог Софи встать с его колен и сам быстро поднялся.

– Где Адель услышала этот вздор?

Софи только пожала плечами:

– Этого я не знаю.

– Порази меня Бог, если это окажется правдой, – проговорил Джеймс, качая толовой.

– А что ты об этом знаешь, Джеймс?

– Я прекрасно знаю, что директор театра, где она играет, неравнодушен к ней, оказывает ей особое внимание, дает ей лучшие роли. Хорошо известно также, что двое весьма солидных и богатых джентльменов оплачивают ее далеко не малые расходы. И я уверяю тебя, что они за это получают вознаграждение, так что ей никогда не удастся доказать, что это ребенок Дамьена. Если вообще существует этот ребенок.

– О, Джеймс, это все так отвратительно!

– Да, безусловно. У Элсестера хватило ума разорвать эти отношения. Я попытался собрать все имеющиеся сведения о Дамьене Рэншоу, и оказалось, что он вполне порядочный человек.