Шли третьи сутки заточения, а тюремные власти не беспокоили лоанцев. Витри был скорее рад этому, чем огорчен. В темнице у него было время подумать, и он понял, что никто не будет сочувствовать им – простым, никому не нужным деревенским парням. Их допросят и, наверное, казнят независимо от того, что они скажут на допросе. Не такие они важные особы, чтобы тратиться на их содержание.

Витри перебрал в уме возможности побега и отклонил их все. Голыми руками не одолеть каменные стены, на подкуп – нет денег. Из темницы лоанцев не выводили, им лишь трижды в день приносили еду и раз в день меняли воду. Витри часто вспоминал родное село и Лайю. Он больше не сердился на нее. Даже ее склонность к капризам теперь казалась ему милой и забавной. Сколько дней пройдет, когда их сочтут мертвыми? Когда она перестанет его ждать? За кого она выйдет замуж?

Он представлял своих ровесников-сельчан женатыми на Лайе и ни к кому не чувствовал ревности, которую заменила печаль. Больше всего Витри сожалел, что ему не удалось дойти до Оранжевого алтаря и передать слова Равенора, которые могли бы помочь селу. Он вспоминал сборы, прощание, внимание и напутственные слова односельчан, и ему становилось куда более горько, чем при мысли о Лайе.

Шемма не догадывался, что им угрожает казнь, а Витри не делился с ним своими догадками. Табунщик шумно вздыхал и громко жаловался на количество и качество тюремной еды. Лишения в еде он приравнивал к лишению свободы и оттого вдвойне возмущался своим положением. Витри уговаривал его вести себя потише, чтобы не привлекать внимания стражи. Он надеялся, что про них забудут, а со временем положение изменится и найдется какой-нибудь выход.

Действительно, про лоанцев пока забыли. Начальник тюремной стражи ждал указаний Берсерена, а тот слишком пренебрегал Мальдеком, чтобы прислушиваться к словам мага. Мальдек, хотя и не мог чувствовать себя спокойно, пока лоанцев не казнят, опасался быть назойливым. Он ждал удобного случая, чтобы напомнить о шпионах, но тут во дворец явился племянник правителя, Вальборн. Берсерен, раздраженный падением Бетлинка, был слишком занят ссорами со своим племянником и снаряжением армии, предназначенной для посылки на Оранжевый алтарь. Расходы были большими, Берсерен был зол, поэтому Мальдек боялся не только о чем-то напоминать, но и попадаться на глаза правителю.

Ночью Витри, спавший чутко, был разбужен осторожным стуком в дверь темницы. Он вскочил и подбежал к двери. Стук повторился.

– Кто там? – вполголоса спросил Витри, догадываясь, что это и есть та самая удача, на которую он втайне надеялся.

Послышался звук ключа, поворачиваемого в замке, и скрип медленно отодвигаемого засова. Витри кинулся к Шемме, затормошил его, зажал ему рот, чтобы табунщик не вскрикнул спросонья. Шемма приподнялся на койке, ничего не понимая.

– Молчи и слушайся меня, – прошептал ему Витри.

Дверь открылась. В темницу шагнул высокий мужчина в плаще. Его лица не было видно за накинутым капюшоном, но по осанке и движениям чувствовалось, что это человек сильный и привыкший командовать. Он прикрывал плащом крохотный светлячок Феникса, слабо освещавший пол темницы.

– Вы – люди Каморры? – спросил он, приглушая голос.

– Да, – ответил Витри.

– Но мы вовсе не… – вскинулся Шемма и осекся. Витри в темноте больно поддал ему кулаком в бок.

– Мы не надеялись, что найдется кто-то, кто может освободить нас, – закончил он за Шемму.

– Идите за мной, – сказал вошедший. – Не бойтесь, стража усыплена.

Остальное объясню, когда выйдем отсюда.

Лоанцы пошли за своим провожатым, нащупывая каждый шаг и цепляясь друг за друга. Попетляв по коридорам, они вышли через наружную дверь тюрьмы и прошли по дворцовому парку к боковой калитке для слуг.

Калитка была открыта. Мужчина в плаще вывел их на улицу, прошел еще немного и свернул за угол, где стоял еще один мужчина, держащий двух оседланных и завьюченных коней. – Вот кони, – сказал он лоанцам. – Во вьюках есть все необходимое – одежда, деньги, вещи, припасы. Когда будете в Бетлинке, передайте Каморре, что Берсерен со дня на день отправит армию на Оранжевый алтарь.

– Как нам сказать ему, кто помог нам? – спросил Витри.

– Скажете – его союзник из Келанги. Он знает. – Мужчина в плаще сделал знак другому, и тот передал лоанцам поводья коней. – На этих конях вы, если не зазеваетесь, можете не бояться погони. Однако советую вам за ночь отъехать подальше.

Витри и сам был того же мнения. Он подтолкнул Шемму и вскочил на коня. Вскоре они проехали берегом реки, миновали мост и поскакали на север, по дороге на Оранжевый алтарь.

* * *

Магистр и Альмарен въехали в Келангу около полудня. Город был хорошо знаком обоим, хотя они оба давно не бывали в нем. Новым было обилие стражников, то и дело проезжавших мимо, и беспокойное, суетливое поведение людей. Магистр не пожелал задерживаться в городе. Закупив во встречных лавчонках дорожные припасы, друзья выехали к тионскому мосту, чтобы продолжить путь на север.

К удивлению обоих, мост был перекрыт группой конных стражников.

Старший в группе, седой мужчина с хриплым голосом, подъехал к ним вплотную и сказал:

– Поворачивайте назад. Путь на север закрыт.

– Как это понимать – закрыт? – сухо спросил Магистр. – С каких это пор стало невозможно свободно разъезжать по острову?

– Приказ правителя. Этой ночью из тюрьмы убежали два опасных преступника – шпионы Каморры. Мы их ловим, поэтому путь закрыт.

– Нам нужно проехать. Мы должны быть на празднике великой Саламандры, который состоится через четыре дня.

– Какие еще праздники, когда такое время? – рассердился стражник.

– Уттаки вот-вот захватят Оранжевый алтарь, а вам праздник подавай!

– Не вам о нас беспокоиться, – отрезал Магистр. – Мы сумеем сами о себе позаботиться. На лице стражника промелькнуло подозрение.

– А кто вы такие? – спросил он, впившись в них взглядом.

– Я – магистр ордена Грифона, – сообщил ему Магистр. – А это мой помощник, маг ордена Феникса. А это клыкан Норрена – не советую вам с ним связываться.

– Это мы еще посмотрим… – хмуро сказал стражник, задетый высокомерным тоном Магистра. – Мы как раз ищем двоих – что-то вам уж очень понадобилось на север…

– Уж не хочешь ли ты сказать, что мы шпионы Каморры, глупец! – рассердился Магистр. – Хорош стражник правителя – не может отличить приличного человека от шпиона. Пропусти-ка нас поскорее!

– Никуда мы вас не пропустим! – уперся стражник, чувствуя за собой право на власть. – Вы поедете с нами во дворец, а там разберутся, шпионы вы или нет. Отдайте оружие!

Магистра нисколько не обрадовала возможность оказаться перед Берсереном в роли обвиняемого в пособничестве Каморре. Зная Берсерена, он был уверен, что тот не упустит случай снова засадить его в темницу или даже казнить как шпиона Каморры. Четверо стражников, хотя и конных, не были неразрешимой проблемой, но оказаться вне закона, превратиться из преследователей в преследуемых было бы весьма некстати. Магистр обнажил меч и сделал последнюю попытку разрешить дело мирным путем.