– Женщина, которая любит мужа, не станет так наплевательски к нему относиться, – возразила Бранка. – Вообще Атилиу сделал неверный выбор. Лучше бы он женился на Изабел. Вот кто умеет держать удар! Ты заметил, что после разрыва с Атилиу она даже повеселела и похорошела?

– Честно говоря, нет… Мы с ней видимся только в офисе, говорим о делах…

– Ну что ты! У Изабел теперь всегда прекрасное настроение. Я обязательно выясню, в чем тут дело! Наверняка у нее появился новый любовник. Либо молодой красавец, либо старикан, которого можно обобрать до нитки.

Арналду изо всех сил пытался сохранить бесстрастное выражение лица и с нетерпением ждал паузы в бесконечной тираде жены, чтобы перевести разговор на другую, безопасную тему, но Бранка продолжала в том же духе:

– Интересно, каким же должен быть тот мужчина, если ему удалось затмить собой Атилиу? Изабел его от нас скрывает, но я чувствую, что очень скоро мне удастся раскрыть ее тайну!

С тех пор как родился Марселинью, Элена все время проводила с ним и практически не работала в мастерской. Поэтому ее появление там было встречено радостными возгласами коллег.

– Неужели тебя отпустили на каникулы? – пошутила Марсия, а Флавия в унисон ей продолжила:

– Нет, я думаю, она попросту заскучала без нас. Так, Элена?

– Вы обе правы, – улыбнулась им Элена. – У меня теперь будет гораздо больше времени для работы.

– Но все равно не больше, чем у Марсии. С ней теперь никто не сможет соперничать, – сказала Флавия, – потому что Вилсон освободил ее от всяческих забот: весь день возится с Ритиньей, а в ресторан уходит только ночевать.

– Да, – подтвердила Марсия, – рестораном теперь заправляет Зиту, а Вилсон добровольно взвалил на себя функции няни, кухарки и горничной. Ужин к моему приходу всегда готов, квартира блестит чистотой.

– И вы вместе ужинаете? – спросила Элена.

– Да. Я согласилась на это, потому что за ужином Вилсон рассказывает мне все, что происходило с Ритиньей в течение дня.

– А больше ты ни на что не согласилась? – беззлобно поддела ее Элена.

– Еще я позволила ему принимать дома вечерний душ, прежде чем идти на ночевку в ресторан.

– Не сомневаюсь, что в один прекрасный вечер он отправится из душа прямо к тебе в спальню, – сказала Флавия. – По-моему, все к тому идет.

Этот шутливый разговор немного отвлек Элену от мрачных мыслей, но работа у нее не ладилась до тех пор, пока не позвонила Эдуарда.

– Мама, я знаю, о чем вы вчера говорили с Марселу, – сказала она. – Потом он сожалел, что был с тобой слишком резок. В общем, все будет по-прежнему.

– Нет, дочка, мне теперь придется бывать у вас гораздо реже. Я не хочу, чтобы из-за меня рушилась твоя семья.

– Мама, не повторяй эту глупость вслед за Марселу! Его Бранка накрутила. Он мне еще не то говорил – предлагал воспользоваться услугами кормилицы! Но я сказала, что никогда не допущу к Марселинью чужую женщину. Лучше буду прикармливать его из бутылочки. Когда-нибудь он к этому привыкнет. Я хотела сегодня приехать к тебе вместе с ним, но Тадинья сказала, что ты ушла на работу.

– Ты обо мне не беспокойся. Для меня главное – чтобы тебе и Марселинью было хорошо.

На следующий день Эдуарда привезла ребенка к Элене прямо с утра.

– Мы по тебе соскучились! Жаль, что Атилиу не удалось застать дома.

– Он только что уехал в офис, – пояснила Элена. – Ну идите ко мне, мои родненькие! – обняла она сразу обоих – дочь и сына.

– Мы будем приезжать к тебе как можно чаще, – пообещала Эдуарда.

В мастерской Элена появилась лишь после обеда.

– А тебе уже звонил Атилиу, – сообщила Флавия. – Вот, наверное, опять звонит.

Она не ошиблась. Взяв трубку, Элена услышала взволнованный голос Атилиу:

– Жаль, что у вас в студии нет видеотелефона…

– А что там у тебя происходит?

– Никогда не догадаешься. У меня на коленях лежит твой любимый внук! А рядом со мной – твоя любимая дочь!

– Они только что были у меня.

– Я знаю, – сказал Атилиу. – А потом заехали сюда повидаться с папой.

– Да-да, конечно, с папой, – выделила последнее слово Элена и захлебнулась от нахлынувших слез.

– Парень – просто чудо! – продолжил между тем Атилиу. – Я не хочу отпускать его к Марселу… Алло, ты меня слышишь?.. Эдуарда подсказывает, что ты, наверное, расплакалась.

– Она угадала, – сквозь слезы вымолвила Элена.

– Ну ничего, это обычные слезы умиления, – заключил Атилиу. – Я сам едва удерживаюсь, чтобы не прослезиться от этого чудного мальчишки, которого держу на руках.

– Да, я тебя понимаю…

– Это такое счастье, что мне захотелось разделить его с тобой. Потому и позвонил… И еще я хотел сказать, что очень люблю тебя, Элена!

В самый канун Рождества Элена и Эдуарда покупали подарки для родственников и друзей. Настроение у обеих было приподнятое.

– Это первое Рождество моего Марселинью! – взволнованно говорила Элена. – И я рада, что проведу праздник вместе с ним. Пусть даже в доме у Бранки.

– Мне тоже не хотелось бы туда ехать, – вторила ей Эдуарда. – Но приходится чтить семейные традиции. Для меня важно, что там будешь ты и Атилиу.

Купив подарки для Сезара и его родителей, Эдуарда сказала:

– Давай съездим к ним сегодня вместе с Марселинью. Сезар в последнее время плохо себя чувствует. Взял отпуск, но никуда не поехал. Даже на крестинах не был. Надо поддержать его. Пусть посмотрит на Марселинью и порадуется.

Элена согласилась с предложением дочери, хотя и побаивалась, что ребенок может вызвать у Сезара обратную реакцию.

Но к счастью, ее опасения не оправдались. Сезар был очень тронут вниманием Эдуарды, а малыш его просто очаровал.

– Да, я вижу, что с ним все в порядке, – сказал он при всех, но исключительно для Элены.

А она, отвечая на тайный смысл его слов, добавила:

– И Эдуарда, как видишь, тоже счастлива.

– Я не только счастлива, – вступила в их разговор Эдуарда. – Меня переполняет чувство благодарности ко всем вам. Особенно к тебе, Сезар. Ты так подбадривал меня во время беременности и потом, сразу после родов. Такое не забывается!

Позже Элена сказала Сезару так, чтобы их никто не слышал:

– Я знаю, наш визит не развеял твоих сомнений. Но мне хотелось, чтобы ты воочию убедился: эта жертва оправданна. А ответственность за все лежит только на мне. Это мой грех, и я за него готова расплачиваться.

– Да, тебе придется страдать больше всех, – сочувственно промолвил Сезар.