– Полмагазина. – Никита видел патроны сквозь прозрачный пластиковый корпус. Он передернул затвор. – И машинка на ходу. Зачем же он такую игрушку выбросил?

Химик привстал, чтобы лучше было видно.

– Надо же. Не только игрушку, он и портки снял!

– Точно. – Никита поднял камуфляжный комбез. – С подогревом, тепленький. Погоди, я сейчас все закину внутрь, а ты пока Карандаша вызови. Спроси, не состоял ли клиент в дурке на обследовании.

– Ага, сейчас… Карандаш! Прием, прием! Слышно?… Молчит, зараза… Сейчас мейл ему скину, спрошу, не был ли этот Вовик эксгибиционистом. Может, он и по лагерю их любил голым расхаживать, «лаборантов» пугать?

Пригоршня, стоя перед распахнутой дверью вездехода, по одной зашвыривал внутрь шмотки Вовика. Все валялось как попало в траве: детали снаряжения, портупея, обоймы. Никита подбирал вещи, шаря взглядом по краю пустоши… Слово «эксгибиционист» привлекло его внимание, и он заметил;

– Как-то ты заковыристо его назвал. Вроде голубых как-то короче по науке именуют… Вон, смотри, там!

– Что? – Химику с водительского сиденья не было видно, куда показывает Пригоршня.

А тот заметил следы. Голый Вовик почти сразу разодрал ноги о колючки, его путь отмечали капельки крови, которые уже начали подсыхать, но все еще оставались заметными в ярком утреннем свете. Никита показал, и Химик, присмотревшись, разглядел оставленные толстяком отметины.

Тут проснулась рация.

– Химик, Химик, где вы?

– Идем по следу. Нашли кое-что из вещичек твоего Вовика. Он чего-то раздеться решил. Не наблюдал ты за ним каких-то странностей? Может, он голым плясал при луне? Или к мужикам приставал?

– Андрюша, бросай шуточки, а? – Голос Карандаша был жалобный и печальный. – Я уже всю наличку в лагере собрал, насчитал две тысячи шестьсот… Рублями где-то еще на штуку… ну и по мелочи там… Слушай, я не шучу. Найди клиента… Найди, Химик, а? Я виноват, виноват, бес попутал! Я все отдам! Все что хочешь из снаряги, ну?

Пригоршня спиной вперед влез в салон и, склонив набок голову, стал слушать.

– Страдает человек, – констатировал он. – Совесть замучила. А у нас жратвы маловато. Я вчера и поесть толком не смог, в животе прям оркестр играет…

– Ладно, – решил Химик – Мы у тебя еще бензин возьмем. Есть запас?

– Да я… – начал егерь.

– Знаю, что есть, не отнекивайся. Готовь канистры, а мы идем твоего голого друга искать. Отбой.

– Химик, я серьезно! – Карандаш пока не собирался отключаться. – Гадом быть, я все отдам! Да я и не думал тебя кидать, просто с бабками сейчас туго. Слышишь, Химик? Химик, ты здесь? Только верни мне толстого, слышишь, Андрюша? Если он не вернется, меня его папаша на ленточки порежет, на тонкие такие, понимаешь? Папаша у него крутой, как… Он хотя с немцами совместную фирму открыл, но сам бандит бандитом. Найди пацана, а я за это тебе…

- Ладно, не лопочи, как псевдоплоть. Едем за твоим Вовиком. Отбой, всё!

Пригоршня еще раз осмотрел автоматическую винтовку пропавшего, тяжело вздохнул и аккуратно положил оружие на пол вездехода. Ему хотелось взять новую игрушку, но в опасной ситуации он предпочел знакомый ствол.

Выбравшись наружу, Никита медленно пошел вдоль цепочки постепенно высыхающих красных капель. Химик вел «Малыша» следом с черепашьей скоростью. Мотор работал ровно и негромко, но ни о какой скрытности передвижения не могло быть и речи – в утренней тишине их было слышно далеко. Поэтому Химик заглушил двигатель, задраил двери и на своих двоих поспешил за Никитой.

Они углубились в лес. Химик шел сзади, чтобы не мешать Пригоршне выискивать следы. Миновав лес, поднялись на холмик, увенчанный кривым старым дубом. С вершины открывался вид на округу, перед сталкерами тек неглубокий ручей, дальше раскинулся луг, и потом снова пустоши, перемежающиеся лиственными рощами.

– За ручьем след потеряем, – озабоченно сказал Пригоршня. – Я сейчас.

Закинув автомат за плечо, он вскарабкался на ветку дуба. Встал, придерживаясь одной рукой за ствол, подпрыгнул, ухватился за сук повыше, подтянулся и перебросил корпус через ветку. Взобравшись на верхний ярус, вытащил из нагрудного кармана прицел и стал осматривать местность по ту сторону ручья.

Химик стоял под деревом и ждал.

– А! – вдруг выкрикнул Пригоршня. – О!

– Что там?

– Круто! Во дает толстый!

– Что он дает? И кому?

– Метрах в пятистах вижу Вовика. Ходит в трусах по поляне. Присел. Опа…

– Чего?

– Взял палку и по башке себя колотит.

– Ну! И дальше что?

– Сломал.

– Что сломал?

– Палку, а ты что думал? Трухлявая, наверное, попалась. Точно дурик. Теперь прыгает и руками что-то вроде как бы ловит над головой. Эх, плохо видно, он за деревьями скачет. Ага, теперь башкой о дерево колотится, что ля? Нет, перестал… Что это он вытворяет? Теперь присел, встал. Присел, встал. На четвереньках ползет. Во дает толстячок!

– Не увлекайся, ищи контролера.

– Н-не вижу…

– Понятно, хрен его так найдешь… Он же нарочно прячется, а Вовика нам показывает, заманивает.

– Ну да, ну да… Не, Андрюха, не вижу этого подлого контролера. Хотя с чувством юмора у него ничего так, э?

– Спускайся, я пока Карандаша вызову. Потом двигаем к «Малышу», никуда отсюда толстый не денется. Контролер и так далеко отмахал, а он ходить не любит.

– Погоди, я сейчас… сейчас, быстро… – Пригоршня вытащил ПДА Вовика, покрутил, отыскивая нужную функцию. – О! Эх, какая вещь классная… Слушай, да здесь увеличение не хуже, чем у моего прицела! Даже покруче! Вовик, наверно, за бабами подглядывал в окнах напротив.

Химик опустил М-16 на сгиб локтя и стал набирать послание егерю.

– У тебя одни бабы на уме. Чем это ты занялся?

– Да видео снимаю… Классный фильм про толстого выйдет, домашнее сталкерское порно. Голые сталкеры в небе летят, в Свалку попал реактивный снаряд

– Это не порно, а стриптиз. Не думал, что у тебя такие наклонности… – заметил Химик. – Смотри, не увлекайся, а то станешь вуайеристом.

– Это еще что за хрен? – удивился напарник и зашевелил губами, повторяя, но при этом не отвлекаясь от своего занятия. – Вуай… Вуайе… Не, совсем непонятно.

Химик только головой покачал.

Карандаш объявился минут через пятнадцать. Как и велел Андрей, коротышка подъехал на открытом джипе один. Стараясь не глядеть на Пригоршню, который держал его под прицелом, заглушил двигатель и вылез наружу. Нагрудные карманы егеря оттопыривались, а кузов джипа был набит баулами, канистрами и ящиками.

– Вот так, скупой рыцарь, – удовлетворенно отметил Никита, не опуская автомата. – Руки на виду держи.