– Кто-то мог позвонить, и она открыла.

– Она бы не открыла незнакомому, – бросил он. – Она боялась, говорю тебе! Осмелела только потому, что кровь уже смыла, да и водка, наверное, подействовала…

– Значит, пришел кто-то знакомый!

– Ну да, я вернулся!

Девушка присела на подлокотник кресла, взяла его за руку:

– Прекрати эту истерику. Иначе я пожалею, что поцеловала тебя.

Он засмеялся, опуская голову, стараясь не встречаться с ее взглядом. Вырвал руку и прикрыл ладонью глаза:

– Кошмар! Что ты со мной возишься, неужели тебе не страшно? Те две дуры сбежали от меня, как от чумы! Им, видите ли, было противно сидеть со мной рядом! Отговорились тем, что дома дела… Если дела – зачем они вообще пришли на работу?

Ирина окончательно рассердилась:

– Что для тебя важнее – мнение каких-то дур, или мое? Я верю, что ты не убивал Лену – тебе этого мало? Может, я одна в это верю, но все-таки, это уже немало! Ты докажешь, что не делал этого! Мы докажем!

– Как? – затравленно спросил он. – Что я могу доказать? Я рассказал следователю то, что узнал от Ленки. Когда мы остались вдвоем, она мне кое-что сообщила. Весьма странную вещь. Оказывается, в тот день, когда убили Елизавету, в мастерскую явилась какая-то женщина. Представилась, как Елизаветина знакомая, и Ленка открыла ей дверь. Понимаешь? Все повторяется! Ленка опять осталась одна, вечером, чтобы убраться. Кто-то позвонил, и она открыла… А ведь тогда ей, наверное, было еще страшнее – ведь убийство совершилось только что!

– Она открыла кому-то дверь?! – возбужденно переспросила Ирина. – Кому? Что это была за женщина?

– Лена не знала. Ну, пусть даже она вне подозрений, просто знакомая Елизаветы. Все может быть. Но ты понимаешь, что и вчера она тоже кому-то открыла – ведь после того как я ушел, она, наверное, заперла дверь. Кто-то пришел, позвонил, эта дурочка посмотрела в глазок… И почему-то отперла. Она не испугалась.

Борис рассказал, что следователь выслушал эту историю и все его предположения без всякого энтузиазма. Ничего не записал, ни о чем не переспросил. Как будто это была совершенно незначащая деталь.

– Может, решил, что я пытаюсь заговорить ему зубы, не знаю, – пробормотал Борис. – Ну а как я могу доказать, что когда ушел, она была еще жива?

– Она не выходила вместе с тобой?

– Вышла, с мусорным ведром. Ну и что? Уже темнело, и кто там ее разглядел во дворе, не знаю… Ну пусть даже найдутся свидетели, что мы вышли вместе, и она была жива. А будут ли свидетели, что я туда не возвращался? Никто за мастерской специально не наблюдал!

– Значит, ее убили вскоре после того, как ты ушел, – Ирина уже забыла о том, что злилась на него. Ее охватил азарт. – Ты говорил, что она почти закончила уборку?

– Да. Осталось работы минут на десять, не больше. На мой взгляд, конечно, я же в этом не разбираюсь.

– Значит, за эти десять минут кто-то туда и зашел. И знаешь, что я думаю? – Ирина вскочила и зашагала по комнате. – Я думаю, что кто-то все-таки следил за мастерской! Ведь на Лену не могли напатсь, пока ты там! Значит, подстерегли, когда ты уйдешь, и тогда уже напали.

Она так разволновалась, что не заметила того, что Борис тоже встал. Она ощутила на плечах его руки и, повернувшись, оказалась у него в объятиях. На этот раз он поцеловал ее – отрывисто, но горячо.

– Ты, правда, веришь, что я не виноват? – прошептал парень.

– Да, – так же тихо ответила она.

– Почему? Все против меня.

Она не ответила, спрятав голову у него на груди. Ирина была намного ниже его и, стоя так, лицом к лицу, доставала ему головой только до сердца. Она слышала, как сильно оно колотится, и уже не понимала, чье сердце слышит – свое или чужое.

– Я, правда, не трогал ее, – Борис прижал девушку к себе. – Я остался… скажу тебе правду, чтобы ты позлилась немножко. Чтобы заревновала. Мне хотелось как-то тебя расшевелить.

Она тихо улыбнулась, но он не видел этой улыбки и продолжал говорить:

– Когда ты мне на прощанье сказала, чтобы я к ней не лез, я обрадовался. Я подумал, что тебе не все равно, что ты ревнуешь… Если бы я знал, чем все это кончится, я бы сбежал оттуда первым! Но что мне теперь делать?

Его голос окреп, и она услышала, что сердце стало биться ровнее. Осторожно высвободившись из его объятий, девушка отошла к окну. Ей сейчас не хотелось думать и говорить об убийстве. «Опять он все портит», – смутно подумала она. Но в то же время Ирина понимала, что несправедлива, о чем он мог еще думать в такой день…

– Если бы хоть знать, за что ее убили, – тихо сказала она, не оборачиваясь. – Ведь это было совершенно бессмысленно. Ну что она могла знать? Ничего. Меньше, чем любой из нас. Ты говоришь, приходила какая-то женщина… Может быть, она имела отношение к убийству и Лену убили потому, что она видела ее? Как свидетельницу?

– Тогда почему именно вчера? Ведь та приходила в субботу.

– Не знаю… Ничего другого в голову не приходит. А ты как думаешь?

Он подошел и встал рядом. Ирина откинула голову назад и коснулась затылком его плеча. Это было похоже и на случайное прикосновение, и на ласку. Но Борис этого будто не заметил. Он сказал, что вчера Лена его удивила. Она сказала что-то странное – он даже не понял, что она имеет в виду, а объяснить девушка отказалась.

– Это было, когда вы все ушли, – объяснил он. – Мы остались одни, и я видел, что она о чем-то задумалась… И как будто хотела что-то сказать, посоветоваться… И не решилась. Сказала только: «Это не может быть правдой». Что-то вроде этого. И мне тогда показалось, что она знает больше, чем говорит.

– Но что она могла знать? – удивилась Ирина. – Ты думаешь, поэтому ее и убили?

И Борис ответил, что ничего другого ему просто в голову не приходит. Разве что, одна фраза Лены, оброненная в общем разговоре, когда все еще сидели за столом. Ирина воскликнула:

– Да, помню! Мне тоже показалось, что это странно, но я решила, что девчонка выдумывает, пытается набить себе цену! Это, когда она расуждала, что женщина с разными глазами просто отвлекала внимание от настоящего убийцы? Да?

– Верно, – подтвердил парень. – Ты помнишь, как она выразилась? Она сказала: «Ведь туда заходил кое-кто еще, но об этом все забыли. Но все равно, обязательно вспомнят!» Мы пропустили это мимо ушей – кто же воспринимал Ленку всерьез! И ты решила, что она задается, и я… А кто-то из нас слушал ее очень внимательно…

– Что?! – вздрогнула она, впервые ощутив настоящий ужас – липкий, омерзительный, будто сердце окунулось в какую-то ледяную слизь. – Ты думаешь, что это сделал кто-то из наших?! Из тех, кто сидел тогда за столом?!

И Борис ответил, что как ни страшно, он в этом почти уверен.

Вечер понедельника Варя провела, сидя в кресле и уставившись в телевизор. Время от времени она начинала дремать – дневного сна явно не хватило, чтобы наверстать упущенное. А завтра утром ей нужно было выйти на работу. Дети Кристины вели себя на удивление прилично – не дрались, не швыряли друг в друга продуктами, не требовали, чтобя Варя с ними играла. Они только попросили разрешения наполнить ванну водой и поиграть там с катером – новенькой игрушкой, которую недавно подарили старшему мальчику. Варя охотно это разрешила, предупредив Гришу, чтобы тот не залил пол водой и не дал младшему Ване утонуть. Тот торжественно пообещал последить за дисциплиной, и следующие два часа Варя не видела и почти не слышала детей.