— Совершенно верно, — кивнул Мануэль. — Ведь Талион не просто эльф, он еще и маг. Нам наверх.

Они взбежали вверх по узкой, прорубленной в камне лестнице. Безлюдье и тишина коридора начинали пугать Валентина. Почему нет стражи? Что, если битва тальменов уже состоялась, и Анхард давно покоится на дне моря? Валентин криво улыбнулся — на Панге такое могло произойти запросто.

Мануэль поднял руку, мгновенно застыв на месте. Валентин последовал его примеру.

Впереди, в самом конце коридора, через приоткрытую дверь просачивался яркий белый свет, как будто за ней помещалась операционная.

— Там, — прошептал Мануэль. — Но там же и Серый.

Валентин потер руки. Наконец-то удача! Вот только бы Шкатулка управлялась на расстоянии…

— Ну так пойдем, — сказал он машинально и только тут вспомнил. Мануэль не был под защитой!

— Отставить, — прервал он Мануэля, уже собравшегося идти дальше. — Тебе туда нельзя.

Мануэль кивнул.

Валентин порылся в трофейной связке ключей.

— Сюда, — сказал он, открывая ближайшую камеру. — Слушай, что будет происходить, — Валентин только тут осознал, что перешел на «ты». Между землянами это значило совсем не то же самое, что между пангийцами. Видимо, ситуация и в самом деле была отчаянная. — Если все кончится благополучно, я вернусь, в противном случае… — Валентин виновато пожал плечами. — Словом, никто тебя сюда не зазывал, — заключил он. — Жди!

— Удачи! — пожелал Мануэль, скрываясь в камере.

Валентин облегченно вздохнул: все-таки профи, другой бы стал выпендриваться, мол я тебя не оставлю! А Мануэль ничего — приказали, и пошел.

Ну что ж, сказал себе Валентин, попробуем еще раз…

Он медленно, замирая перед каждым шагом, пошел к двери, за которой его ждал Серый. На этот раз, убеждал себя Валентин, я застану его врасплох. И сразу, как только увижу, выложу правду, попутно подзывая Шкатулку…

К сожалению, он не догадался подозвать Шкатулку из-за двери.

Валентин толкнул дверь и вошел в лабораторию.

Три человека в белых халатах обернулись на звук его шагов. Один тут же отшатнулся, побелев от ужаса — что было тем более странно, поскольку Валентин видел его в первый раз. Другой, нахмурившись, скрестил руки на груди и покосился на третьего.

Третьим был Серый. Белый халат его перехватывал в талии широкий пояс, и на поясе этом висела Шкатулка. На лице Серого появилось довольное выражение, словно в гости к нему заглянул давно ожидаемый друг. Так, как же это ему все сказать, подумал Валентин; и тут взгляд его упал на операционный стол, от которого только что отвернулись трое «хирургов».

По спине побежали мурашки; живот сжал мгновенный спазм. На столе полусидел Талион, голый, с растянутыми в разные стороны руками и ногами; грудная клетка и живот его были вскрыты, кишки грудой лежали на бедрах и на столе, а вырванное сердце, по-прежнему соединенное с телом странно удлинившимися сосудами, билось в стеклянной чаше на треугольной подставке в метре перед его лицом.

Глаза Талиона внимательно следили за происходящим: он был еще жив и в полном сознании.

Все слова вылетели у Валентина из головы, он просто сжал кулаки и… Видимо, какая-то часть эликсира Сатаны просочилась в Анхард; такого взрыва бешенства Валентин за собой не помнил. Самое гнусное из боевых заклинаний, Зеленый Выдох Вечности, сплелось на кончиках его пальцев. Сильное заклинание, слишком сильное для того, чтобы бросить его мгновенно.

Серый ударил первым. Точно ледяной ветер прошелестел сквозь легкие; Валентин охнул с непривычки и вскинул-таки обе руки. Двое ассистентов отлетели к противоположной стене и так и остались на ней кровавыми пятнами; вокруг Серого замерцало ядовито-зеленое сияние. Лицо Первого Воителя исказилось от боли, он с трудом сдержался, чтобы не закричать, и прижал обе руки к груди; Валентин обратил внимание, что белый халат его клочьями посыпался на пол. Зеленый Выдох подействовал; лицо Серого исказила гримаса ужаса, а затем послышался знакомый хлопок, и Серый исчез, оставив выдоху вечности пустоту.

Валентин обессилено опустил руки. На глазах выступили слезы. Снова — зря; снова — по собственной глупости… И Талион, скотина, таки добился своего.

— Ты опоздал, Фалер, — сказал Талион, хрипя и булькая кровью. Валентин видел, как вздымаются и опадают его легкие. — Я умираю.

Валентин ничего не ответил. Он обхватил голову руками и стоял покачиваясь. Зря я во все это ввязался, подумал он. Ничего не получится.

Да что там не получится — уже не получилось!

Он нашарил ногой табурет и уселся на него. Склонив голову, оперся локтями на колени. Машинально глянул на часы — без двадцати. Интересно, Серый так и явится на последний парад в дырявом белом халате?

— Все в порядке? — раздался сзади голос Мануэля. А я-то думал, что он выполняет приказ, горько усмехнулся Валентин. Даже тут я ошибся.

— Ничего не в порядке, — сказал он, отмахиваясь. — Серый исчез, Талион умирает…

— Еще нет, — прохрипел Талион. — Шкатулка. Я снова под зашитой.

Толку-то, подумал Валентин. Большое дело — дожить до Армагеддона. Впрочем, кто его знает, может, шкатулка и тогда сможет нас защитить?

Мануэль пересек комнату и подошел к столу, заглянул Талиону в распоротое брюхо, хмыкнул. Валентин поморщился — ему даже издали тошно было на это смотреть.

— Он успел подсадить тебе только печень и желудок, — отметил Мануэль. — Даже сердце еще не сожжено!

Сожжено? Валентин поднял голову:

— Мануэль! Что Серый делал с Талионом?

— Видимо, это стандартная процедура, — Мануэль покачал головой. — Серый понял, что с эльфами как они есть ничего нельзя сделать; видимо тогда он и решил пересаживать им органы от людей.

Валентин вздохнул. Этот Первый Воитель простой гений какой-то; конечно, легко быть эльфом с эльфийской-то печенью.

— А сердце? — спросил он, глядя на содержимое треножника. — Зачем сжигать сердце?

— По верованиям эльфов, — пояснил Мануэль, — их душа находится в сердце. Сжигая сердце на глазах эльфа, можно убедить его, что он перестал быть собой. По крайней мере так думаю я.

Судя по тому, как смотрел Талион на свое сердце, так думал не только Мануэль. Валентин вздохнул. Больше всего ему хотелось лечь и закрыть глаза. Но сделать это было попросту невозможно. Порыв ветра заледенил вспотевший лоб. Ветер? Откуда здесь ветер? Валентин тряхнул головой, оглянулся.

Там, где совсем недавно высилась стена, зиял огромный, расширяющийся проем, доходящий до самой наружной стены Анхарда. Вдалеке виднелась крепостная стена Ампера, зеленый холм Храма Емая, сверкающие башенки казарм Воителей.

Валентин сглотнул. Удар, который он почувствовал как ветер в животе, играючи снес тысячи кубометров несокрушимого черного камня! Ничего удивительного, что Серый бежал. От противника, который не моргнув глазом сносит такое, убежал бы сам Акино.