Кит по лицу друга совсем ничего не мог понять. Оно не показывало никакой эмоции.

— Все, кто видели тело, сразу заявили об убийстве. Там ведь не было никакой самообороны. Шесть пуль попали идеально точно в нужные места. Такое просто невозможно, если он оказывал сопротивление и пытался тебя убить. Любой дурак это поймёт. Ты ведь осознаёшь, если вскроется правда. Это убийство. Пусть и преступника, пусть и настолько отвратительного. Но безоружного, не оказывающего сопротивления. С жестокостью. Одного из двух главных подозреваемых.

— Роберт Чигрински был там и…

— Всем плевать на его показания. Он может врать. Ты мог ему наобещать что-нибудь или припугнуть. Пусть основа преступлений лежит на плечах семьи Шекли, но ему всё равно грозит огромный срок. Если даже не пожизненное. Я как мог, отмазывал тебя перед вышестоящим руководством. Мне удалось не показывать им результаты вскрытия тела, поэтому вопросов особо и не было. Но, если всё вскроется. Мне то можешь хоть сказать.

— Кит, я уже всё тебе рассказал. Он напал, а я защищался. Вот и всё. А остальное — просто случайность.

— Была допрошена и Лора, которая находилась в тот момент с вами.

После этих слов Джон чуть дёрнулся и нервно сглотнул. При этом старался делать вид, что ему всё равно, и продолжал оставаться спокойным.

— И что она сказала?

Кит тяжело вздохнул.

— Лора заявила, что это была самооборона. Квентин напал на тебя и собирался убить, а ты защищался.

Джон, мягко говоря, был удивлён таким ответом. Он даже перевёл свой взгляд на небо. Это немного его ошарашило.

— Вот как, — тихо, словно произнося это самому себе, заявил Симмонс.

— Если честно, я был очень удивлён. Сам ведь знаешь, что роботы не могут врать. Единственное, что могло на такое повлиять, это влияние извне. Буду честным, я не поверил Лоре. Как и другие люди. Её отправили на экспертизу. Она была чиста. Для полноты, мы опросили прямо там, во время проверки. Лора снова повторила ту же версию. Если честно, я до сих пор в это не верю. Но робот не может лгать. Это тоже правило. А если Лора говорит правду, то…

— Вот видишь. Значит я не нарушил закон. Нет ни одной улики, ни одного доказательства, что я вру. Поэтому, давай закроем эту тему. Раз даже робот подтвердил мою чистоту.

— Джон, я…

Симмонс подошёл вплотную к Киту и посмотрел ему в глаза.

— Слушай. Официальная версия уже есть, и она одобрена. Зачем что-то ворошить. Ты же…ты всё прекрасно понимаешь. Что хочешь услышать от меня?

Что-то тяжёлое было во взгляде Джона. Кит глядел на него и будто погружался в боль, которая засасывала, не давая никаких шансов на спасение.

— Ты ведь знаешь ответ, так какой смысл в этом расспросе? Не услышишь ничего нового. Если хочешь продолжать искать правду, то вперёд. Но у тебя нет никаких доказательств обратного, — голос Симмонса был невероятно спокоен.

Кит действительно всё прекрасно понимал. Для него оставались тайной лишь две загадки. И если на первую они оба не знали ответа (почему Лора соврала, хотя она этого не могла сделать в принципе), то на вторую ему бы хотелось получить хоть какое-то разъяснение. Но Джон молчал и не говорил правду. Киту хотелось услышать лично от друга хоть какие-то слова. Словно это помогло бы им оставаться на той линии соприкосновения, которая очень тонко курсировала над обрывом. Глядя в глаза Симмонса, он чувствовал, что детектив отдаляется. Что боли в его сердце стало ещё больше. А ничего с этим поделать не мог. А друг ему не хотел помогать. Тяжёлый вздох начальника бюро окрестил окончание этой темы. Наступила неловкая пауза, когда оба не знали, что сказать.

— Кстати, ты мне обещал отпуск. Помнишь?

— Помню. Заслужил. С этой минуты ты в отпуске. Зайдёшь потом ко мне в кабинет, подпишешь все бумаги.

— А по времени? На сколько даёшь? — ехидно улыбаясь, спросил Джон.

— Выбирай сам. Могу дать бессрочный. Ты и так давно не ходил в отпуск.

— Ладно, на пару-тройку недель. Надо чуть разгрузиться.

— Джон, если тебя что-то тревожит…

— Не переживай. Я в норме.

— Точно?

— Точно.

— Ты всегда мне врёшь, когда я задаю этот вопрос, — с грустью в голосе и глазах произнёс Кит.

— Тогда пора бы уже перестать этому удивляться, — тоже с грустью, но с широкой улыбкой, ответил Джон.

— Это точно… Знаешь, может мне показалось, но ты стал намного лучше общаться с Лорой. Неужели, чуть потеплело сердце к роботам? Это хороший признак.

— Тебе показалось, — состроил гримасу Симмонс.

Кит засмеялся. Ему хотелось сказать что-то ещё, но будто слова не лезли из него, застряв где-то в горле. Чем больше лет они были знакомы, тем сильнее он чувствовал свою слабость перед другом. Словно обманул его, не помог, довёл до такого состояния. Как исправить, не знал. А Джон всегда лишь улыбался в ответ. Хоть эта улыбка и была фальшивой в некотором роде.

У Кита зазвонил телефон, и больше времени поговорить не оставалось.

— Смотри мне. Чтобы после отпуска был полон сил, а глаза горели. Понял?

После этих слов начальник похлопал Джона по плечу и направился прочь с территории центра, начав телефонный разговор. Симмонс лишь молча проводил его взглядом. Прекрасно знал, как старый друг переживает за него. Даже сильнее, чем он сам за себя. Но ничего поделать не мог.

Погода продолжала радовать. Детектив всё также стоял на том же месте, наблюдая, как оставшиеся пациенты пытались удержать последние минуты общения с близкими людьми. Эбигейл сидела с Биллом на лавочке и мило беседовала. Они держались за руки. «Удивительно, как они сильно изменились за этот короткий срок. А ведь начиналось их общение совсем не радостно». Мэган прогуливалась, держа за ручку Зои. Питер шёл рядом и просто наблюдал за своей семьёй. Джон глядел на эту картину и по-доброму улыбался. «Я сделал правильно. Теперь у них всё точно будет хорошо».

— Мистер Симмонс!

Джон чуть развернулся и увидел подошедших к нему Джилл и Лору. Девушка светилась от счастья, у неё явно было хорошее настроение.

— Как дела? — непринуждённо спросил детектив.

— Хорошо. Мэган и Эби чувствуют себя неплохо. Будем надеяться, что никаких психологических осложнений не будет.

— Серьёзных физических травм нет, так заявил врач, — спокойным тоном произнесла Лора.

— Да, а Зои так вообще будто не находилась в плену. Правда там и родители создают сейчас условия, чтобы она поскорее всё забыла. А почему вы не пришли? Все были бы вам рады. Особенно Зои. Она спрашивала у меня про вас, —