– Спасибо, что спросили, Пьер. Я польщена. Но в итоге я не думаю, что смогу принять этот Шаг. Извините за то, что завела дело так далеко, и за то, что пыталась добиться от вас интервью, которое вам явно не хочется давать. – Мое сердце билось так громко, что я буквально ощущала его биение всем телом, вплоть до пяток. – И… если вы не возражаете, пожалуйста, позовите вашего человека. Попросите его принести мою куртку. Думаю, будет лучше всего, если он проводит меня к выходу.

Кастиль посмотрел на часы, не скрывая разочарования:

– Ах, как жаль, боюсь, Шарль ушел на весь вечер. Мы предоставлены самим себе. Так что я спрошу в последний раз: вы принимаете Шаг, Соланж?

– Я уже сказала, что на самом деле не для этого сюда пришла.

– Ну что за дела, Соланж, – прошептал Кастиль, беря меня за руки и медленно увлекая за собой. Я резко вздохнула. – Вы пришли именно для этого. Вы, высокопрофессиональная журналистка нашего любимого Нового Орлеана, являетесь также, и не забывайте об этом, членом некой группы, которая устраивает разные сексуальные игры для некоторых счастливых леди. А природа их приключений может меняться, разве не так? Некоторые из них – мягкие, и нежные, и ласковые, а другие обращены к темным сторонам натуры; они рискованны, опасны. Могут быть даже слегка грубоватыми. И именно эти, мне кажется, удовлетворяют самые глубокие потребности, которые есть у всех нас, но только немногие набираются храбрости, чтобы в них окунуться. И на самом-то деле именно эти потребности и могут провести некоторых женщин через океан удовлетворения. Вы пришли для этого, Соланж. Вы пришли, чтобы поиграть в грязные игры.

Он с силой прижал меня к холодному стеклу окна, его взгляд источал угрозу, его пальцы крепко сжимали мои руки. Я ощутила, как его пах прижался к моим бедрам, Пьер был чрезвычайно возбужден. Я частенько гадала, как бы я повела себя в подобной ситуации? Постаралась бы сбежать? Застыла бы и уступила? Мне ни разу в жизни не угрожали, не загоняли меня в угол. Так что откуда мне было знать, что под моей перепуганной поверхностью пробудится жаждущий крови воин? Меня вдруг охватило странное спокойствие, адреналин словно превратился в кольчугу на моем теле. Я немного выждала, прежде чем ответить, и наконец заговорила, подчеркнуто произнеся только одно нужное мне слово, и это слово вышло из глубин моего естества.

– Нет, – сказала я, плюнув ему в лицо, и одновременно стремительно вскинула ногу и ударила его в пах коленом.

Лицо Кастиля побагровело, он согнулся, а в глазах отразилось бесконечное изумление, потому что в этот момент он понял, что я буду драться, как бешеный зверь, если он попытается настоять на своем. Он громко застонал, прежде чем выпрямиться, но его руки продолжали прикрывать пострадавшую часть тела.

А потом он вдруг засмеялся. Засмеялся!

– Ох, Соланж, это же… Я просто подумал… какому именно телеканалу лучше предложить историю, кто заплатит мне больше? И что будет, когда я расскажу все о С.Е.К.Р.Е.Т. и о его звездной кандидатке?

И вот тут засмеялась я. Воин во мне заговорил, подбирая слова:

– О, это как будто угроза? Ведь если это угроза, Пьер, то и для вас она опасна, причем во всех отношениях – лично, профессионально, на уровне закона, физически. Не забывайте, я ведь журналист.

Глаза Пьера внезапно застыли.

– Ты думаешь, я стану хоть секунду колебаться просто потому, что ты грозишь раскрыть мою связь с этим обществом? В отличие от тебя, я не сделал ничего такого, чего следовало бы стыдиться. Напротив, это отличная история, и я дождаться не могу, когда ее обнародую!

Он что, решил, будто я блефую?

– Вот и отлично, – сказала я. – Полагаю, вам лучше отпустить меня, пока дело не зашло слишком далеко. И я предлагаю сделать это прямо сейчас, в противном случае я достану вас весьма неожиданным способом.

Похоже, рассудочная часть мозга Кастиля наконец-то включилась, заменив змеиную составляющую, только что владевшую им. Кастиль опустил руки, как будто сдавал оружие.

– Конечно. Мои извинения. Вы вольны уйти, Соланж. Я не стану вас удерживать.

Я настороженно следила за ним, направляясь к выходу, по дороге прихватив со стола свою сумочку. Не оглянувшись, даже не забрав свою куртку, я прошла по длинному коридору, миновала две белые двери, вышла за ворота и направилась по улице к тому месту, где меня по-прежнему ждал лимузин. Я быстро села в него. Лишь через несколько кварталов мое сердце вернуло себе обычный ритм; еще несколько – и колени перестали дрожать.

Вернувшись в отель, я сразу же позвонила Матильде, которая ответила после первого гудка. Я рассказала ей, что произошло, но не стала вдаваться в самые ужасающие подробности. Я была рада, что Матильда не сказала: «Я ведь предупреждала тебя», а лишь спросила озабоченно:

– Теперь ты в безопасности?

– Да.

– Боюсь, от всего этого Пьер взбесится еще сильнее, так что поезжай в аэропорт. Мы постараемся отправить тебя домой как можно скорее. И держись, Соланж. Мы, конечно, и представить не можем, как он за это отплатит, но он это сделает. Он свое скажет, даже если это его убьет.

Я быстро собрала вещи и села на ближайший рейс домой, в мой город, к моему мальчику… и к моему мужчине.

Матильда всегда говорила, что в каждой женщине сексуальность просыпается по-своему. В ком-то быстро, в ком-то медленно, а с иными, как ни грустно, и вовсе этого не происходит. И задачей общества С.Е.К.Р.Е.Т. было просто создавать обстоятельства для такого пробуждения, использовать фантазии для достижения цели. Именно поэтому для Шага девятого было задумано следующее: Уилл должен был научиться тому, как позволить ей взять над ним власть. Она готова, сказала Матильда. Все ее предыдущие Шаги подвели ее к этому.

– Думаю, когда она вернется из Парижа, то будет чувствовать себя достаточно уверенной, властной, даже более чем когда-либо в ее жизни. Она будет готова… взять на себя руководство.

Моей задачей было подготовить Уилла к подчинению, но не к безропотному, а это было очень важным различием. И мне сказали, что я более чем подхожу для этой задачи, поскольку, как и Соланж, уже была знакома с этим конкретным сценарием.

К счастью, Анджела пришла, чтобы дать мне последние наставления, поскольку такие сценарии были ее коньком. В прошлом году она тренировала завербованного мной Марка Друри, а я наблюдала за процессом. И потому я выбрала такое же, как тогда у Анджелы, белое платье с запа́хом и высокие каблуки. Анджела помогла мне высоко заколоть волосы в весьма сексуальном беспорядке.

– Кэсси, эта красная помада больше подходит для вечера, – сказала она, оглядывая меня в зеркале.

– Да, верно.

– Нервничаешь?

– Очень.

– Хорошо. Значит, все пройдет великолепно, – заявила Анджела, завершая мой макияж. – Беспокоиться следует, когда не нервничаешь. – Она подала мне пучок широких красных атласных лент. – Воспользуйся этим. Мне кажется, что тебе понадобится его усмирить буквально в начале урока. И помни, ты должна войти в комнату как хозяйка. Обращайся с этим мужчиной так, словно он твоя собственность. Такова фантазия Соланж. Покажи ему в точности, как уступать ей.