— Что он говорит? — не вытерпел я.

— Если то, что он нашел, правда, то у нас есть одна проблема.

— Что за проблема? Говорите же.

— Эгомо утверждает, что солдаты уже побывали здесь. Они все это обследовали. Отпечатки их сапог видны повсюду.

— На это мы рассчитывали, — согласился я.

— Да подождите вы. Он говорит, что здесь есть и другие следы. Отпечатки кроссовок, почти как у меня. А еще следы походных ботинок, наподобие ваших. Но в большинстве случаев эти отпечатки лежат над следами солдат.

— Кто же говорит, что это не наши следы?

— Он.

— А он уверен?

— Хотите обидеть его?

— Лучше не стоит, — возразил я, посмотрев на угрюмое лицо пигмея. — Это значит, что кто-то побывал здесь уже после солдат. Кто бы это мог быть? Может, местные?

Элиши покачала головой.

— В кроссовках? Забудьте. К тому же эти отпечатки слишком велики, чтобы быть следами пигмеев.

— Остается только одно.

— ???

Слово само собой слетело с моих губ:

— Эмили!

— Эмили Памбридж? — Элиши наморщила лоб. — Признаюсь, я мало рассчитываю на такую удачу. Мне это кажется слишком невероятным. Скорее всего, здесь побывала третья команда, о которой мы прежде ничего не слышали. Археологи, этнографы или, на худой конец, члены Фонда Охраны Дикой Природы. Эти следы могут значить что угодно.

Я покачал головой.

— Маловероятно. Такая команда наверняка оставила бы следы, намеренно или случайно. Не говоря уже о том, чтобы позволить себе оставить такую находку без присмотра. Нет, Эмили здесь. Я чувствую ее присутствие.

На ее лице появилась улыбка:

— Она нравится вам намного больше, чем вы говорили. Это не просто первая любовь. Вы все еще зависите от нее.

В комнате воцарилась давящая тишина. Я начал водить ногой по полу.

— Вы правы. Иногда ночами я все еще мечтаю о ней. Но я могу мыслить трезво, если вы об этом.

Элиши пожала плечами, но ничего не ответила.

— Эгомо сможет проследить ее передвижения на равнине?

— Я спрошу.

Элиши говорила с пигмеем несколько минут, и у меня было такое впечатление, что он рассказал ей такие вещи, о которых она даже и думать не могла. На ее лице появилось выражение невероятного удивления.

— Он говорит: это вряд ли возможно, потому что дождь размыл все следы. Кроме того, он утверждает, что следы не ведут наружу, даже больше — они не покидали этого помещения.

— Как такое возможно? Думаю, кто бы ни оставил эти следы, он никак не мог раствориться в воздухе.

— Нет, — сказала Элиши. Ее голос превратился в шепот. — Тот, кто оставил эти следы, до сих пор здесь. А именно — за этой стеной.

В смятении я оперся рукой о массивную каменную стену.

— Откуда он знает?

— Здесь есть смазанные следы. Такое ощущение, словно по полу протащили тяжелый предмет. Следы исчезают прямо под стеной. Кроме того, слева и справа от статуй на дисках видны свежие царапины. Может, вы посчитаете меня сумасшедшей, но я все равно скажу — за этой стеной есть еще одно помещение. Эта стена — ничто иное, как дверь, и пользовались ею совсем недавно.

— Смазанные следы, говорите?

Я вдруг вспомнил о четырех могилах снаружи. И эта мысль мне совершенно не понравилась.

— Дайте мне, пожалуйста, ваш фонарик, — попросил я Элиши.

Я осторожно начал ощупывать подушечками пальцев каменную пластину между статуй.

— Действительно, — заметил я, — здесь на самом деле есть незафиксированные камни. Вполне может обнаружиться и выход. Но где тот механизм, который открывает эту дверь?

Я отошел назад и посмотрел по сторонам.

— Поищите окошечки или рычаги, — сказал я Элиши, — что-нибудь, что может открыть дверь.

Я попал в свою стихию. С давних пор меня привлекали истории о потайных ходах, гробницах и катакомбах. А рассказы о находках Говарда Картера в Долине Царей были для меня вообще настольной книгой. Когда я еще пешком под стол ходил, мой отец читал мне легенды и сказания классической древности. Я улыбнулся, вспомнив нашу тогдашнюю игру. Она называлась «объясни мне мир» и начиналась с того, что отец клал на мои колени свой огромный атлас и начинал листать страницы. Когда я говорил «стоп», он останавливался, а я, ткнув пальцем в карту, показывал ему определенную страну. Отцу приходилось рассказывать об этой местности все, что он только знал, начиная с климата и хозяйства, растений и животных и заканчивая населением и местным языком. Он знал все о любой части света, будь то чудеса археологии или мифы и легенды о так называемых сказочных существах. В такие моменты я чувствовал себя очень близким ему. Но когда приключенческих историй стало недостаточно, отец превратился в практика, которому необходимо увидеть все собственными глазами. Эти-то отношения и бросили тень на годы, прожитые вместе.

Я тяжело вздохнул. В сущности, сейчас я впервые сам что-то нашел. Наконец-то я понял отца, смог почувствовать возбуждение от приключений и насладиться щекочущим нервы ощущением. Если бы он сейчас видел меня, то наверняка гордился бы. Однако, спустя полчаса тщетных поисков, разочарование отрезвило меня. В помещении не отыскалось ни рычагов, ни окошечек — ничего, что помогло бы открыть эту дверь.

— И что теперь? — Элиши порылась в своей сумке и выудила из своего неиссякаемого запаса пару шоколадных батончиков с мюсли. — Хотите?

Я взял один, поблагодарив ее, и снова посмотрел по сторонам. Не думая ни о чем, я пережевывал шоколад. А мой взгляд застыл на обеих каменных статуях. Мы их уже осматривали, но вдруг что-то ускользнуло от нашего взгляда? Широко распахнутые глаза и оскаленные зубы выглядели действительно жутко. Во всяком случае, довольно неприятно, — на мой вкус. Я с трудом мог представить себе, что строители этого города добровольно захотели заселить здешнюю местность, которая находилась в непосредственной близости от существа, которого они боялись до дрожи в ногах. Пожалуй, лучше было бы им укрепиться где-нибудь в паре сотен километров отсюда. На лицо противоречие, которому я прежде совсем не придавал значения.

— Какая часть статуи кажется вам наиболее отталкивающей? — спросил я Элиши, отложив шоколад.

Она пристально осмотрела статую с головы до ног и ответила:

— Пасть. Как только я смотрю на эти зубы, то думаю, что они сотворили с Сикспенсом. И по спине пробегает холодок…

— Согласен. Морда и эти зубы даже на расстоянии кажутся самой отвратительной частью скульптур. Нужно повнимательнее посмотреть на них.

Я засунул остаток батончика в рот, вытер руки о штанины и приблизился к чудовищам.