— Почему? — спросил Джеймси.

— Это литература, — пояснила Куп.

Джеймси скривился так, что больно было смотреть.

— А вы уверены, что Койотль не был жрецом? — поинтересовался Харгрейв.

— Жреческие кодексы, — ответила Куп, — носят религиозный характер, а записи Койотля в основном затрагивают мирские, научные вопросы. Ну и потом, он сам отзывался о жрецах не лучшим образом, презирал их и боялся, что если они найдут великий труд его жизни, то непременно сожгут.

— Кроме того, из его комментариев следует, что сам Кецалькоатль враждовал со жрецами, — вставила Рита.

— Кецалькоатль не верил в благотворность человеческих жертвоприношений, — сказала Куп, — а жрецы считали, что милость богов можно купить только великой кровью. Это породило раскол.

— Что еще говорится в этих кодексах? — спросил Харгрейв.

— Что нам потребуется переправиться еще через одну реку, — ответила Куп, всматриваясь в последнюю страницу. — Это не последний кодекс.

— Можно сказать, здесь так и написано: «Продолжение следует», — добавила Рита.

— Черт, а я так надеялся, что все уже позади, — простонал Джеймси.

— Скажи это Койотлю, — предложила Рита.

— Я хочу сделать заявление, — начала Куп. — Сегодня последний день этой работы, по крайней мере для меня. Я не в состоянии работать в таких условиях. У меня нет исследовательских материалов, необходимых для точного перевода, да и вообще, все это слишком опасно. Как только мы доберемся до цивилизованных мест, я первым же самолетом улечу домой. Как хотите, но я не Лара Крофт, Расхитительница Гробниц. Вам, ребята, нужна не я, а батальон коммандос. Ритс, ты летишь со мной.

— Ни за что, — отрезала Рита Кричлоу.

— Батальон тут ничего не решит, — заявил Харгрейв. — Все, что на самом деле необходимо, у нас есть. Маленький поисковый отряд во главе с двумя людьми, знающими языки и представляющими себе, что мы ищем.

— Полномасштабная разведывательная операция привлекала бы слишком много внимания, — поддержал товарища Джеймси. — Здесь нужна маленькая, мобильная группа, способная действовать тайно.

— Кроме того, Куп, — заявила Рита, — если мы не переведем текст сейчас, мы этого вообще не сделаем. Мы не сможем его вывезти. Конечно, я позаимствовала кодексы на то время, пока мы здесь, что уже само по себе незаконно, но я не собираюсь красть их и вывозить контрабандой.

— К черту, — сказала Куп. — Я в этом не участвую.

— Ты не понимаешь, — вздохнул Харгрейв. Дело это большое, скверное, и мы должны довести его до конца. И выбора у нас нет.

— Хочешь побиться об заклад?

— Мы нуждаемся в тебе, Куп, — сказала Рита. — Я не умею читать письмена так, как ты. Этого никто не может.

— Если тебе охота, разбирайся с федералами и «Апачерос» сама, — отрезала Куп. — Убивать бешеных псов — это не для меня.

— А недавно, в каньоне, у тебя это славно получилось, — рассмеялся Джеймси.

— Вали отсюда!

— Только ты можешь сделать все, что требуется, — сказала Рита. — Ты всегда могла.

— У меня нет ни малейшего желания ни подохнуть в этой забытой богом пустыне, ни провести остаток жизни в какой-нибудь мексиканской тюряге.

— Но мне без тебя не справиться.

— Перетолчешься.

— Ты умеешь все, что необходимо, — произнесла Рита после затянувшегося молчания.

— Я изменилась. Ты и твоя семья сделали меня другой.

— Расскажи это тем ребятам, которых ты угрохала, — буркнул Джеймси.

— Куп, ты же их просто повышибала из седел, — с искренним восхищением сказал Харгрейв. Видимо, считая, что сделал комплимент.

— Да пошел ты!

— Пошел ты! — повторил за ней Джеймси, медленно проговорив каждое слово. — Надо же, какие нехорошие слова. А ведь ты вроде как говорила, что изменилась. Нет, Рита, видать, недостаточно ты на нее повлияла.

Рита его сарказм проигнорировала и переместилась ближе к подруге.

— Ты нужна мне, — сказала она. — Так же, как была нужна раньше — там, в каньоне.

— Прошлое мертво.

— Куп, там, в каньоне, ты спасла задницы всем нам, — сказал Харгрейв. — Для меня это кое-что значит.

— Если они свалят, — заметил Джеймси, — мы останемся без дела.

— Ничего, найдется и без нас кому спасать мир и демократию, — проворчала Куп.

— Искать других уже нет времени, — заметил Джеймси.

— Я говорила с Моникой, — сказала Рита. — А ты нет. Нам необходимо найти Четвертый кодекс. От этого зависит все.

— У тебя нет выбора, — подхватил Харгрейв. — И у нас его нет.

— А будь у нас выбор, — сказал Джеймси, — чего ради мы бы здесь оказались?

— К сожалению, Куп, — подхватила Рита, — ты — это все, что у нас есть.

— А мы — это все, что есть у тебя, — заключил Харгрейв.

Куп смотрела на них молча.

— Почему, по-твоему, мы выбросили свои навигаторы и сотовые телефоны? — спросила Рита.

— Ага, а заодно и мои разбили, еще в каньоне, — заметила Куп.

— Мы их расколошматили, потому что они отслеживались через «жучки», — сказал Харгрейв.

— Как думаешь, почему «Апачерос» нашли нас в каньоне? — спросила Рита.

— Нас сдал погонщик мулов, — ответила Куп. — Мартинес прибрал к рукам твой спутниковый телефон и навигатор.

— Которые в этих каньонах уже больше недели не работали, — заметила Рита. — Как и у всех нас.

— Поэтому и понадобился твой секстант, — сказал Харгрейв. — Похоже, кто-то в Вашингтоне на содержании у «Апачерос». Это сообщил его сын.

— Дерьмо!

— Сын сообщил ему это с помощью эсэмэс, — добавил Харгрейв. — Он показал нам текст на своем телефоне.

— Куп, — вмешалась в разговор Рита, — мы не можем доверять никому, кроме себя.

— Эй, ребята, у меня хорошие новости! — воскликнул Джеймси, рывшийся в сумках с припасами. — Я тут нашел вторую флягу с текилой: помните, «медицинская» текила Мартинеса? — Основательно приложившись, он передал флягу Рите. — Не такое уж плохое пойло.

— Бродягам выбирать не приходится, — буркнула Рита.

Она сделала большой глоток и вернула флягу Джеймси. Тот угостился снова и повернулся к Купер.

— Давай, Куп, — сказал он, протягивая ей текилу. — Алкоголь в разумных количествах прочищает кровь и просветляет голову. Давай скрепим договор выпивкой.

Куп одарила Риту сердитым взглядом.

У Риты задрожал подбородок, по щекам беззвучно потекли слезы. Она заморгала, пытаясь остановить их и улыбнуться.