Он был уверен, что адвокаты, как и в прошлый раз, вытащат Биткова из тюрьмы. Но на это понадобится не одна и даже не две недели. Выйдет Битков на свободу, а его снова мордой в грязь и в изолятор… В конце концов он поймет, что надо убираться из города подобру-поздорову.

— Что еще накопал? — более спокойно спросил Круча.

— Да так, мелочь. Были у меня подозрения насчет Балабакина, Вырова к себе вызывал, разговаривал с ним. Девушку он мне описал, не похожа она на Вершинину. Та полненькая была, а эта нет…

— Сколько времени прошло, и похудеть могла.

— Могла… Преступник дурой ее обозвал. Выров слышал его голос. А он с Балабакиным, оказывается, сидел, в «обезьяннике». Голос его знает. Нет, не Балабакина то был голос…

— И что?

— Говорю же, ничего. И с Трофименковым полная неясность. Соседи ничего не видели, не слышали. Друзья и знакомые есть, но никто ничего…

— Кто друзья, кто знакомые?

— Да все из своей среды.

— Девушка у него была?

— В том-то и дело, что нет. Вернее, постоянной девушки не было. Проститутками пользовался, стриптизерш, говорят, пьяных к себе приводил, но не особо злоупотреблял…

— Проститутки тоже люди. И стриптизерши тоже.

— Я в курсе… Круг знакомств его выясняем, ищем женщину… Я так думаю, что это все-таки кто-то из «Пьедестала». По заданию Биткова…

— Зачем Биткову нужно было девушку с ним посылать, глупую, да еще и с алмазом?

— Вот это меня и смущает.

— Меня, признаться, тоже…

— Да, Сафронов сегодня утром в Лондон вылетел. Вместе с женой.

— Я в курсе, — кивнул Степан.

Официальная версия, по которой Сафронов отправился за границу, — запись альбома Элен Шарм с последующим его продвижением на заграничный рынок. На самом же деле Сафрон опасался за свою жизнь. Степан очень надеялся, что уехал он не для того, чтобы составить себе алиби. Он мог натравить на Биткова киллера и, чтобы потом оправдаться, сказать, где он был в то время, когда прозвучал выстрел. Или взрыв… Только войны криминальных кланов сейчас не хватало. Город Битово должен спать спокойно.

* * *

Матвей очень привязался к Марго, но планы насчет совместной жизни с ней не строил. Чувствовал, что настанет время, когда она ему надоест; возможно, это случится скоро. И уж тем более он не собирался доверять ей в управление «Пьедестал». И сейчас он просто водил ее за нос, как в свое время она поступала с ним, когда динамила напропалую.

— Я мог бы сделать тебя администратором, мог бы сделать старшим администратором. Но ты девушка умная, с высшим образованием. И прежде всего ты моя девушка… Я хочу, чтобы ты управляла этим клубом. И мой кабинет должен стать твоим… Я уже распорядился, ты официально назначена моим замом.

— Зачем? — сухо спросила Марго.

Похоже, ей совсем не нравились развернутые им перспективы.

— Это мой первый клуб. За ним будет второй, третий. Я буду рулить всеми, а ты — этим… Что здесь плохого?

— Но я устала от всей этой суеты. Мне лучше дома, с тобой… Хочу быть твоей мягкой, домашней кошечкой, — игриво, с паточной истомой во взгляде улыбнулась она.

Он и сам хотел того же. Ему нравилось, что Марго ждет его домой, встречает его, привечает его, как раба своего господина. Пусть будет кошечкой, пока ему нравится ее шерстка… Но сегодня ночью ей нельзя быть дома, сегодня ночью прибывает курьер с золотом, Матвей лично примет его. Эту ночь Марго должна провести в клубе, в его кабинете, на правах полновластной хозяйки заведения. Другие девушки об этом могут только мечтать.

— Будешь моей милой домашней кошечкой, — кивнул он. — Пока я не построю новый клуб.

Планов у него громадье. И Москва, и «Парклэнд», но пока что надо раскидаться с проблемами вокруг сафроновского «Реверса». И золото нужно принять…

— И когда это будет? — равнодушно спросила она.

— Не думаю, что скоро.

— Тогда зачем ты привез меня сюда?

— А если со мной что-то случится?.. Короче, сегодня у тебя стажировка. С тобой будет Толик, он здесь все знает, что тебе непонятно, объяснит…

— А ты где будешь? — беспокойно глянула на него Марго.

Волнуется, переживает. Как настоящая жена… Матвей подумал, что, возможно, Марго никогда ему не надоест, и эта мысль его ничуть не испугала.

— У меня дела… Скажи, у меня могут быть дела?

— И как ее зовут?

— Кого ее?

— Твои дела…

— Ты меня нарочно злишь?

— Все-все…

Ему нравилась поспешность, с которой она сдавала назад, когда разговор заходил о бабах. И дело не в том, что Марго слабохарактерна, скорей наоборот. Просто она исповедовала принцип: «не пойман — не вор»… Не хотел бы он, чтобы Марго сняла его с бабы. Ногти у нее и длинные, и острые, и необычайной прочности…

— Если все, тогда сегодня здесь рулишь ты, — отчеканил он. — Вопросы?

— Нет вопросов, мой дорогой.

Матвей обнял ее за талию, опустил руку ниже, чтобы огладить пышные упругие выпуклости, но появился Толик.

— Там к тебе мент, — сообщил он.

— Я пойду в зимний сад, — сказала Марго, отстраняясь.

Зимний сад примыкал к конференц-залу, находился достаточно близко для того, чтобы Марго могла слышать разговор.

— У фонтана буду, — на ходу добавила она.

Фонтан шумит, подумал Матвей, заглушает звуки.

— Мент, говорю, — напомнил о себе Толик.

— Кто? Круча?

— Круча не спрашивает, Круча прет как танк, — усмехнулся Антипов. — Нет, опер из уголовки, Косыгин фамилия…

Матвей недовольно скривился. Как ни крути, а Марго была близка с этим парнем, по его собственной вине. Она утверждает, что до секса дело не дошло, он даже верил ей, но все равно ревновал.

— Что ему надо?

— Сказал, что разговор есть. Насчет Головастика, — нахмурился Толик.

— Этот гомос что, в ментовку стукнул? — возмутился Матвей.

— Не думаю, — сказал Антипов и непонятно почему отвел в сторону глаза.

— Что ты не думаешь?.. Ладно, давай сюда этого опера.

Косыгин вошел в кабинет, и Матвей набросил на губы радушную улыбку. Не та сейчас обстановка, чтобы лаяться с ментами.

— А-а, товарищ старший лейтенант! Или уже капитан?

— Пока еще старший лейтенант, — не то чтобы сурово, но без намека на ответно-приветливую улыбку сказал Косыгин.

— Все-таки пожаловал ко мне, стралей? Ну что ж, вечер близко, скоро клуб откроется, посмотришь, как наши девочки танцуют…