Провалившись фактически, проект, тем не менее, еще раз утвердил человечество в мысли, что гению позволено все. Или практически все.

Лишившись последней надежды, лучший певец дохристианского мира полностью утратил всякий интерес к жизни. Он бродил по морским берегам, пока однажды не попался на пути вакханкам из свиты Диониса. Равнодушный к женщинам в частности и любым радостям мира вообще, он отказался вступить с ними в половую связь и был забит вздорными бабами до смерти. Возмущение общественности было настолько велико, что даже Дионису не удалось отмазать своих приспешниц. В виде наказания их обратили в дубы, а лиру певца поместили на небесный свод, подогнав соответствующим образом звезды.

Как это ни странно, ни разу за всю свою фантастическую карьеру Геракл не удостоился эпитета «гениальный». Хотя именно ему удавалось с походом добиваться того, от чего отступались многие гении. Стоит ли удивляться, что в подземном царстве он вопреки всему вновь сделал невозможное.

Сложно сказать, с чем можно сравнить фурор, произведенный Гераклом при выходе из Харонова транспортного средства. Возможно, что-то подобное мог бы произвести призрак Сталина, явись он в проходе между рядами Кремлевского дворца съездов делегатам XXVIII съезда КПСС, обсуждающим пути движения перестройки, гласность и ускорение.

Все тени, обретавшиеся на берегу в момент причаливания к нему похоронной баржи, в ужасе бросились по сторонам. Лишь горгона Медуза и безбашенный Мелеагр остались на месте. Увидев змей, оскалившихся на голове Медузы, Геракл схватился за палицу, но вовремя сообразил, что перед ним всего-навсего тень, не нуждающаяся в сильных аргументах. Мелеагр же, при жизни не имевший счастья свести знакомство с великим героем, не удержался от соблазна хотя бы после смерти восполнить этот пробел.

Строго говоря, повод, с которым свинодобытчик обратился к Гераклу, не имел под собой никакой почвы. Тень Мелеагра плюхнулась в ноги герою и с большой вежливостью, а еще большим надрывом принялась умолять его не оставить без покровительства единоутробную сестренку Деяниру. По информации Мелеагра, после его ухода в подземный мир бедняжка осталась под солнцем без всякой защиты и опеки, и теперь всякий встречный-поперечный может разобидеть бедняжку любым из описанных маркизом де Садом способов. И если бы ты, о величайший из величайших, взял ее себе в жены, счастью моей безутешной тени не было бы предела.

Весь этот бред Мелеагр нес исключительно с целью получить право подойти поближе к гостю. На самом деле Деянира проживала во дворце своего папаши Ойнея и, как принцесса и любимая дочь, никаких из описанных усопшим братцем проблем не имела. Кроме того, просить женатого человека взять в супруги другую девицу — это было слишком даже для тени, находящейся по ту сторону добра и зла. Но Геракл, не особо разбирая, чего лепечет этот парень, буркнул, чтобы отвязаться от зануды:

— Ладно-ладно, не скули, все сделаем. Где здесь у вас можно перекусить?

Внезапно осчастливленный Мелеагр даже не поверил своим призрачным ушам. Естественно, что обедать в царстве мертвых было негде, поскольку местная публика к обычной пище предрасположения не имела, а, кроме бесплотных теней, предприятиям питания в этой области мироздания рассчитывать было не на кого. Потому в царстве Аида даже с огнем было не разыскать самого захудалого «Ростикса». Пришлось, как обычно, выходить из положения тем, что попалось под руку.

Единственными нуждающимися в еде существами в преисподней были ее хозяева: Аид, Персефона и обслуживающий персонал предприятия. По наводке Мелеагра герой обнаружил пасшееся неподалеку и предназначавшееся для корпоративной столовой стадо. Откуда, согласно популярной уже в те времена философии «война войной, а обед по расписанию», позаимствовал быка. Пасший стадо пастух Менетий не оказался настолько сообразителен, как Харон, чтобы поступиться инструкцией ради жизни под землей, и попытался оказать вооруженное сопротивление.

Его даже не стали бить дубиной. Геракл просто сжал глупого пастуха в объятьях так, что на звук затрещавших ребер из своего дворца выбежала Персефона. Увидев происходящее, хозяйка медной и всяких прочих гор принялась упрашивать героя не ломать всех ребер глупому служаке. Ведь если его сейчас переведут в разряд теней, то нового пастуха потом чуть не год придется обучать всем тонкостям подземного скотопасения, и еще неизвестно, выучится ли. А чем доламывать ребра, не угодно ли пройти в хату, отобедать чем бог Аид послал?

Собственно говоря, ничего другого Персефоне и не оставалось. Применить к Гераклу обычные меры наказания, уместные для зарвавшегося смертного, она не могла. Перерезать нить этой жизни у богов преисподней руки были коротки, а измордовать в качестве превентивного шага — так по этой части визитер был сам небывалый мастак. В чем дети подземелья относительно недавно имели несчастье убедиться на примере, казалось бы, по определению непобедимого Танатоса. Поэтому — только стиснуть зубы и терпеть незваного гостя.

От обеда Геракл отказываться не стал, а уже забитому быку нашли иное применение. У блуждающих по белотюльпанным полям неприкаянных теней была единственная радость в жизни (в смерти?): хлебнуть свежей крови из поминальных жертв, приносимых им и богам родными. Но, поскольку в их заведении, как и во всяком пенитенциарном учреждении, до адресата посылки доходили, мягко говоря, далеко не всегда, то выставленный Гераклом в качестве презента бык составил счастье всем случившимся неподалеку.

— Это я ему сказал, что на новом месте положено проставиться! — со значением шептал каждому получающему чашку с кровью Мелеагр, захвативший на правах старинного друга Геракла место на раздаче.

Перед обедом Персефона предложила, пока накрывают на стол, показать гостю дворец. Каково же было удивление Геракла, когда во внутреннем дворе замка он увидал приросших к скале Тесея и Пирифоя, о которых на земле не было ничего известно уже несколько лет. Скала была приделана к стене замка таким образом, что герои являли собой что-то вроде кариатид под сводами купеческого дома XIX века. Живые кариатиды, вероятно, вызывали у Аида не меньше гордости, чем каменные — у того безымянного купчины.

По помрачневшему виду гостя Персефона поняла, что увиденное не пришлось ему по вкусу, и со словами: «Пройдемте в следующий зал!» — попыталась увести его от неприятного места. Но дешевый фокус не удался. Геракл отодвинул женщину в сторону, подошел к стене, взял Тесея за руку и резким рывком вырвал из заточения. Даже привыкшее к крикам и стенаниям подземелье вздрогнуло от изданного Тесеем звука. Что неудивительно: благодаря этому подвигу Геракла греческий язык обогатился выражением «выдрать с мясом». Приросшей к стене осталась добрая половина шкуры спасенного.

Когда Геракл протянул руку Пирифою, тот, видя, каких нечеловеческих мук стоило освобождение Тесею, наотрез отказался от такой милости, оставшись до конца жизни подпирать потолок. Под тяжелым взглядом Геракла Персефона отдала приказ приспешникам доставить Тесея на пограничный пункт своего царства и выдворить за пределы.

После путешествия к центру земли дела у Тесея пошли под гору. Когда он, ободранный, добрел до Афин, оказалось, что за время его отсутствия озлобленные Диоскуры не только нашли Елену, но попутно разорили оставленное без присмотра царство. И вообще, в городе правил какой-то другой человек. Вся дальнейшая жизнь ушла у Тесея на борьбу за свой царский трон и возвращение былого положения в обществе. Что характерно: Тесей общепризнанно второй герой Греции после Геракла. И какая разница с первым!