– Фух! – с облегчением выдохнул сэр Бонифаций. – Лихо завернул, шельмец. Я бы так не смог… Дьявольщина!

Леди Розалина была польщена до глубины души, одарив сэра Гэвина (изображавшего сэра Нэвила) одной из самых своих тёплых улыбок. Но не было в той улыбке главного – ответного пламенного чувства.

Сэр Гэвин не на шутку забеспокоился, представив, что им всем придётся снова куда-то скакать в поисках очередной невесты. Погода-то стоит пока ясная… ну а как снова зарядит дождь? Доспехи и так во многих местах прилично проржавели.

Шаткую ситуацию срочно нужно было как-то спасать.

– Стрелой амура вы пронзили моё сердце! – поспешно произнёс сэр Гэвин, не поднимаясь с колен. – Безумец, я рассчитывал на слишком много, забывшись, мимолётный взгляд устами уловив. Смотри, как ты смешон сейчас у пьедестала скорби, растоптанный, погибший, сломанный внутри, где сердце чуткое почти не бьётся от любви. Ревнивец, пылкий юноша, глупец. Поймёшь ли ты хоть наконец, что сердце той, что так желанна, принадлежит другому. О, как безмерна боль моя и сладостна печаль…

– Уильям Рэдфорд!!! – с ходу определила леди настоящего автора замысловатых строк. – Поражена познаньям вашим, но, увы, стихи, которые любезно вы прочли, уже сочинены, и автор их давно скончался. Хотя я рада, что хоть один нашёлся здесь ценитель средь вас поэзии забытых дней.

И, присев в изящном реверансе, леди Розалина в окружении суетящихся служанок удалилась в свои покои.

– И это всё?!! – возмутился сэр Бонифаций, выражая, судя по разочарованным физиономиям рыцарей, всеобщее мнение.

– М-да, лажа… – кисло усмехнулся сэр Вальтасар.

К возмущённо роптавшим женихам вышла хорошенькая служанка и мелодичным голоском сообщила:

– Леди Розалина оповестит вас о своём решении завтра утром!

Хорошенькую девушку тут же попытались сосватать несколько благородных рыцарей из захудалых малоимущих семейств.

Вспыхнула небольшая потасовка.

Зазвенев, на мраморный пол посыпались сломанные клинки, так как на приличное оружие у благородных господ денег, как правило, не хватало.

Но высокий спор был разрешён довольно быстро.

Из глубин замка появился огромный детина в колпаке повара и, поигрывая чугунной маслобойкой, увёл свою молоденькую жену от греха подальше, очень нехорошо при этом глядя на расшалившихся рыцарей. Маслобойка в руках повара в отличие от бутафорских мечей благородных (но бедных) женихов была самая что ни на есть настоящая, и потому возжелавшие чужую жену рыцари поспешно растворились среди своих весело смеющихся собратьев.

– Не женились, так хоть повеселились от души! – хлопал себя по блестящему животу сэр Бонифаций, утирая выступившие слёзы.

В мрачном расположении духа замок покидал один лишь сэр Нэвил, непонятно почему огорчённый такой неожиданной отсрочкой.

«Неужели Непорочного наконец проняло?!! – удивлённо подумал сэр Гэвин. – И он всё-таки решил жениться».

– Ну, вы и дали же маху, дружище, с этим своим Рэдфордом! – хохотнул сэр Бонифаций, забираясь на верного коня.

– Виноват… – согласился сэр Гэвин. – Даже не знаю, как так вышло… Просто наваждение какое-то. В молодости я зачитывался его стихами, хотя позднее они стали казаться мне несколько… односложными для неотягощенного алкоголем восприятия.

– Даже так? – взметнул левую бровь сэр Вальтасар, всегда очень живо реагирующий на волшебное слово «алкоголь».

– Именно! – подтвердил сэр Гэвин, нетерпеливым жестом подгоняя Гийома, расчёсывающего гребешком лошадиную гриву. – Прославленный поэт писал свои знаменитые строки в состоянии глубокого запоя. Это ни для кого не секрет. На трезвую голову у него выходило что-то вроде… небо синее в крапинку мне не жалко вина даже капельку… Это из его незавершённой поэмы «Трезвость – норма джентльмена».

– Знаменитое произведение? – решил на всякий случай запомнить название сэр Бонифаций.

– Нет, провальное, – забравшись на приведённого в должный вид коня, ответил сэр Гэвин. – Почитатели таланта прославленного поэта чуть его не побили уже за одно только название.

– Горька судьба гениев! – пафосно воскликнул сэр Вальтасар, и рыцари небольшой, но компактной группой покинули замок, рассчитывая заночевать в ближайшем городке.

Сэр Нэвил не возжелал ночевать и, наотрез отказавшись слушать пытавшихся вразумить его друзей, засел в первом попавшемся кабаке, где решил напиться, как говорят, до зелёных фаерболов.

Видя такое дело, сэр Вальтасар принял решение присоединиться к уже практически готовому расстаться со своей невинностью рыцарю, прихватив с собою также возжелавшего промочить благородное горло крепким английским пойлом Туоми Вяминена.

Прочие рыцари, пожав плечами, отправились на ближайший постоялый двор.

– Почему вы так грустны, приятель? – обняв сэра Нэвила за плечи, добродушно спросил сэр Вальтасар, с нетерпением глядя, как слуга несёт им кружки с пенящимся имбирным элем.

– Чувствую я, что настал тот час, когда мой обет наконец будет нарушен, – так с горечью ответил сэр Нэвил, рассматривая кем-то вырезанную на грязной столешнице надпись.

Надпись соответствовала моменту:

ЛЮБОВЬ ЗЛА, А КОЗЛЫ ЭТИМ ПОСТОЯННО ПОЛЬЗУЮТСЯ!

– Не горюйте так, дружище! – Сэр Вальтасар сдул пену и с блаженным выражением на дородном лице сделал первый глоток. – Хотите я расскажу вам, как это произошло со мной в первый раз?

– Хм… – Сэр Нэвил был определённо смущен, но протестовать, как ни странно, не стал.

– Сэр Вяминен… – Сэр Вальтасар повернулся к кемарящему лапландцу. – Будьте так любезны, закройте на время уши!

– Лучше я закро-о-о-ю забра-а-а-ало своего-о-о-о шле-ма-а-а-а! – предложил Туоми.

– Так он у вас герметичен?!! – догадался сэр Вальтасар.

– Могу-у-у-у даже-е-е-е в нём ныряя-а-а-ать…

– Вот и славно!

Туоми тактично кивнул друзьям, разом выдул свою порцию эля и, опустив решетчатое забрало, умиротворённо засопел себе в две дырки.

Решив проверить звукоизоляцию лапландского шлема, сэр Вальтасар пару раз хлопнул в ладоши прямо перед забралом Вяминена, но тот никак не отреагировал.

– Однако оружейные мастера в этой Лапландии знают своё дело! – И сэр Вальтасар повторно глотнул из кружки, затем наклонился поближе к медленно хмелеющему сэру Нэвилу и заговорщицки зашептал: – Случилось это знаменательное событие, как помнится, в одном отдалённом монастыре, расположенном в глухом и нелюдимом месте…

Сэр Нэвил вздрогнул, но выдержка у него была выше всяких похвал. За последний месяц он здорово закалил свою несгибаемую волю. Во всяком случае, падать в обморок он решительно не собирался, какие бы непристойные истории сэр Вальтасар ему ни поведал.

– Как сейчас помню, мне было тогда… чуть больше двадцати…