— Мелкая, я тебя высеку! — взревел он. А я тут же пожалела, что не придумали бронежилет для попы, сейчас он как никогда был бы кстати. Непроизвольно моя рука тянется к мягкому месту в защитном жесте, но тут же, увидев, как мой муженёк давится смехом, отдёргиваю её. Типа, я нифига не прониклась его угрозой.

— Так, я думаю нужно заканчивать с взаимными упрёками и переходить к конструктивном диалогу, — взяла слово Светик.

— Хорошо, давай попробуем, — сцепив кисти рук в замок и кладя их на стол, ответил Алан.

Это что ж получается, они уже от верёвок освободились? От осознания этого у меня холодок пробежался по спине.

— Ну, мы ждём объяснения, зачем вы устроили всеобщий разврат? — уже задал вопрос доселе молчавший Вериан.

— Мы специально так сделали, чтобы наши враги не воспринимали нас как соперников, и их мысли при виде нас были заняты совсем другим. — начала объяснять наши мотивы Рэн.

— А вы не боитесь, что некоторые рьяные поклонники захотят там же, на Играх, предаются разврату с вами? — вставил свои пять копеек Лориен.

— У сильно рьяных поклонников завтра наши ребята поотбивают всё желание, ведь они завтра буду весь день до вечера в нашем облике ходить. — ехидно ответила Вел.

— Жестоко вы со своими друзьями поступаете, — хохотнул Демиян, — ой, жестоко.

— Нормально мы с ними поступаем, — не согласилась я с ним. — Пусть прочувствуют всю прелесть женской красоты, глядишь, и ржать над нами не будут, когда мы про общество защиты прав женщин говорим.

— Тьма! Это что за новая блажь у вас? — взвыл Алан.

— Почему новая? Старая, просто нам как-то не до реализации этой идеи, времени не хватает. А вот после Игр вплотную займёмся и этим вопросом, и вы как миленькие нам будете помогать! — поделилась с ними планами на будущее.

— Чур тебя, мелкая, я этим заниматься не собираюсь, — открестился Демиян от перспективы стать защитником женщин.

— А если я тебя уговорю, — посла ему соблазнительный взгляд, от которого у моего дыхание сбилось.

— Ладно, — вставая с кресла, ответил он, направляясь ко мне, как ни странно, его не остановил защитный барьер, он, что, пал?

— Да, он уже не нужен, вас передумали убивать, — ответил Гастин.

— Ну, пошли домой, любимая, — приобнимая меня за талию, с лёгкой хрипотцой в голосе проговорил муженёк.

— Зачем? — тут же напряглась я.

— Как, зачем? Уговаривать будешь, — усмехнулся он, открывая портал к нам домой.

Угу, уговаривать, кто бы мне дал рот открыть? Когда мы вышли из портала в нашу спальню, этот озабоченный демонюга с места в карьер кинулся на меня.

— А… — начала я, но тут же меня перебили.

— Мелкая, умоляю, молчи, — и тут же заткнул мне рот требовательным поцелуем, я даже растерялась от такого напора.

— Зачем переоделась в эту монашескую одежду? — оторвавшись от моих губ, спросил Демиян и стал с нетерпением расстёгивать пуговицы на платье.

— Что б вас не злить, — решила честно ему признаться.

— Чёрт, эти пуговицы просто меня бесят! — сказав это, он банально разорвал на мне скромный наряд.

— Ты совсем, что ли? — обалдела я от его поступка.

— Права, совсем, — покрывая мою грудь лёгкими поцелуями, каким-то приглушённым голосом признался-таки он в свой невменяемости. — Я сегодня окончательно потерял голову, думал, что не выдержу пытки, которую ты мне устроила своим выступлением. Девочка моя, как же я хочу тебя, можешь это называть как угодно: похоть, страсть, плевать! Я же скажу, что люблю тебя до помутнения рассудка, сгораю от страсти, когда смотрю на тебя, ты моё счастье, мой мир.

Папочка родненький! Это ж как его повело, бедного, но, что душой кривить, мне так… приятно это слышать. Пока я наслаждалась его поцелуями, прикосновениями, упустила момент, когда он меня успел раздеть, совсем-совсем.

— А… — хотела его спросить, когда успел-то? Но, видать, не судьба, да и мне тоже, как и ему, всё равно, я сама уже была доведена до предела его нескромными ласками. Взяв меня на руки, он понёс меня к столу, не отрывая от меня своего горящего взгляда в котором я растворилась без остатка, полушёпотом начал рассказывать план действий на вечер, а если не уложимся, то, возможно, и на ночь:

— Начнём, любимая, с похоти, потом будет страсть, а затем займёмся любовью, — издав рваный вздох, он накрыл мои губы своими и резко ворвался в меня до пердела. Моё тело словно пронзило током от этого, я не смогла сдержать стон.

— Нравится, любовь моя? — медленно выходя из меня и не отрывая обжигающего взгляда, спросил он. — Можешь не отвечать, я и так вижу, что нравится. — он делает вновь резкое движение вперёд, и у меня от этого аж искры посыпались из глаз, и дыхание перехватило. — И мне нравится, — чуть касаясь моих губ своими, он вновь медленно вышел. Я не выдержала и двинулась ему навстречу. — Нет, дорогая, не так быстро, считай это маленьким наказанием, — усмехнулся он и вновь пронзил меня, и ещё раз, затем ещё, не знаю, на каком из его движений мою крышу снесло, моё тело уже порядком колотило от перевозбуждения.

— Демиян… — на этот раз у меня вырвался сдавленный крик, меня стало потряхивать, я уже сгорала от нетерпения. — Считай, что я достаточно наказана. — чуть ли не плача, взвыла я, а этот садюга продолжал меня мучить.

— Уверена? — слегка прикусив мой сосок, а затем лизнув его, спросил он.

— Более чем, — хватая его за волосы, притянула его голову к своему лицу и уже сама впилась в его губы, и мне было глубоко по барабану, что он об этом думает, развратил, возбудил, теперь получай фашист гранату, а точнее, начинающую насильницу!

— Какая ты нетерпеливая, оказывается, — тихо засмеялся он, — но раз любимая так настаивает, не могу отказать, итак, начнём с похоти.

— Да начинай ты хоть с чего! — взвыла я от нетерпения, и он начал.

Божечки…что было, что было… Я думала, что умру, распадусь на миллиарды атомов, моё тело то парило, словно в невесомости, то казалось, что я проваливаюсь в бездну, то взлетаю в небеса. Казалось, ни моё сердце, ни разум не выдержит такой гаммы чувств. Когда всё закончилось, а я поняла, что всё-таки выжила, и чёрт побери, я в полном восторге от того, что было! Мой, как всегда, искупал меня, я разомлела и находилась в нирване. Единственное, что меня мучило, так это то, что я не могла понять, в чём разница между похотью, страстью и любовью? Одинаково крышесносно себя чувствовала, о чём решила спросить у профи в этом деле. Тот приподнялся на локте, внимательно посмотрел мне в глаза и ответил:

— С любимой женщиной — ни в чём, как бы я тебя ни брал, и где бы это ни случилось, всё это можно назвать двумя словами — заниматься любовью.

— Интересно, тогда зачем ты мне лапшу на уши вешал? Говорил, что сейчас займёмся тремя разными видами секса.