быстро и не по возрасту стареть, вытягивая последние жилы, чтобы обеспечить нам всем нормальную жизнь.

И именно это придает мне сил и решимости отыграть этот вечер безупречно.

Олег все оплатит - у него не будет ни тени повода отыграть назад свое обещание.

Алёна приехала с мужем, и сегодня за столом нас шестеро. Моя семья, конечно, намного больше, но на всех остальных ее членов Олегу глубоко наплевать, в отличие от этих - потому что они дороги мне и потому что именно от их реакции зависит, смогу ли я быть достаточно убедительной его «одумавшейся маленькой женушкой».

Моя семья - слишком деликатные люди, чтобы задавать в лоб неприятные вопросы, хотя пару раз мне кажется, что мама близка к тому, чтобы так или иначе свести разговор именно к этому. Она зачем-то говорит, что я всегда любила путешествия (хотя до знакомства с Олегом ни разу не выезжала за пределы страны - и он, конечно, это прекрасно знает), потом вспоминает парочку моих детских выходок, как бы извиняясь за то, что я была легкомысленной еще с пеленок. Я благодарна Алёне за то, что она села рядом и каждый раз, когда случается «тот самый неловкий момент» - кладет руку ей на колено или сжимает пальцы ладони, или просто быстро и кардинально меняет тему. Если бы не сестра - что-то неприятное за этим столом уже давно бы прозвучало.

Но, конечно, Олег как всегда - звезда вечера.

Он рассказывает о своих вложениях, о том, что у него, наконец, выгорел сумасшедше удачный контракт, что теперь он связан с госзаказами. Все это абсолютная китайская грамота для моей семьи, но мать радостно заглядывает ему в рот. К моему огромному облегчению, она единственная, кто это делает. Отец всегда с подозрением относился к очень богатым людям, даже предупреждал, что пару нужно выбирать «из своих», но тогда я его не слушала. Ну а с Алёной и так все понятно - если и есть за столом человек, кроме меня, который видит, что «король голый» - так это моя сестра.

— Предлагаю тост! - Олег ждет, пока официант разольет по бокалам шампанское, поднимает свой и поднимается. Опускает взгляд на меня - и в его синих глазах столько разрушительной пустоты, что мне стоит огромных усилий остаться сидеть ровно, не моргая и не поддаваясь панике. - За мою любимую Нику! За Победу!

Я так крепко обхватываю ножку бокала, что она только чудом не лопается.

За какую победу мы пьем - на самом деле знаем только я и он. Но я все равно делаю жадный глоток, запивая горечь и боль. Это будет первый и последний глоток алкоголя за вечер, но я буду думать, что даже им напьюсь до тумана в голове.

Мне это нужно.

Потому что сегодняшний вечер, конечно, закончится намного позже и не здесь.

— Мне нужно позвонить, - Алёнка встает из-за стола. - Нужно узнать, как один мой ребенок нянчить другого, чтобы потом не удивляться, почему возле нашего дома дежурит пожарная машина.

Мы не могли ни о чем таком договориться заранее, но я знаю, что сестра будет ждать меня где-то для разговора. Хотя бы на минуту, чтобы задать тот единственный вопрос, который имеет значение: как и почему я вернулась к Олегу?

Я выжидаю пару минут после ее ухода, наклоняюсь к Олегу, мягко трогаю его за плечо, изображая именно то, что он хочет - послушание и заискивание. Он отвлекается от бравады перед моими родителями, лишь слега поворачивает ко мне голову. Всем видом дает понять, что снизошел до того, чтобы позволить своим царственным ушам слушать мой недостойный голос.

— Мне нужно в туалет, - выбираю нарочно самое прямолинейное выражение.

Муж брезгливо морщит нос и кивком отпускает меня из-за стола.

Слишком быстро и просто.

Я даю себе железобетонное наставление ни на секунду не терять бдительность.

Что на мне надето? Пока иду в туалет, кручу перед глазами руками: кольца, браслет, часы. Перед тем, как я успела выйти из дома, Олег перезвонил охраннику и передал, что на сегодняшнем вечере я должна быть в том, что он оставил в коробке на прикроватной тумбочке. Новые побрякушки. Я надела их не задумываясь, потому что мне было все равно.

У меня уже едет крыша или он действительно за мной следит? В чем-то из этого спрятан GPS-навигатор? Или маленькое подслушивающее устройство? Или я себя накручиваю, а на самом деле Олег просто уверен, что теперь, когда я полностью в его руках, ситуацию не изменит даже наш с сестрой сговор за его спиной?

Заглядываю в туалет, чтобы убедиться, что там никого нет.

— Ну наконец-то! - слышу из-за двери свистящий шепот сестры, и она буквально силой втягивает меня внутрь, тут же закрывая дверь на защелку. - Я думала ты так и будешь изображать истукана!

Я практически вслепую протягиваю руки, чтобы ее обнять.

Чувствую, как она крепко прижимает меня к себе, и несколько минут мы просто стоим вот так, в полной тишине, а Алёна убаюкивает меня легкими покачиваниями. Она всегда так делала, когда я чего-то боялась и прибегала к ней в поисках успокоения. Особенно, когда за окнами бушевали грозы, которых я всегда боялась до трясучки.

Позже сестра отодвигает меня, придирчиво осматривает и потом проводит пальцем по лицу.

— Тоналка? - разглядывает свой палец, на котором остался едва заметный след. - Ты начала ею пользоваться? С чего бы? Есть что замазывать?

Я резко прижимаю палец к губам и вытаращенными глазами даю понять, что пока нам лучше не разговаривать открыто. Ей требуется время, чтобы понять, что я не шучу, и мы не снимаем фильм про шпионов. Даже Алёна, которая больше остальных в курсе всего, на что способен Олег, не сразу «принимает» еще одну грань моей новой реальности.

Может быть, у меня действительно начала развиваться обширная паранойя, и на самом деле на мне нет никаких подслушивающих и подсматривающих устройств, но, если я что и знаю о своем муже на двести процентов, так это что его нельзя недооценивать. Каким-то непостижимым, невозможным способом ему удалось меня найти, хотя после своего возвращения я провела «на виду» от силы десять минут - пока мы с Меркурием шли из аэропорта до его машины, и потом, когда он нес меня в квартиру на руках, как ребенка.

Я что есть силы цепляюсь пальцами в холодные края мраморной раковины,