– Во сколько начинаем сборы? – спросил Андрей.

– Вылет, как я уже сказал, в три. Остано́вите установку тогда, когда вам удобно. Старик разберет. Мы упакуем.

– Хорошо, – сказал Андрей. – Что тянуть? Сейчас.

Грифон учтиво поклонился, открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Андрея вперед.

– Славу приведите, – коротко бросил Андрей Грифону.

– Зачем?

– Дублирование управляющего контура, – произнес Андрей первое, что пришло ему на ум. – Вряд ли ты хочешь, чтобы оно ебануло.

– Ну ты и сказал! Прям как в анекдоте![68] – заржал Грифон.

Зря мне показалось, что он рафинированный, подумал Андрей. Обыкновенная солдафонская мразь. Не тупая – но от этого еще страшней. Джон вчера все объяснил. У меня только две возможности. Две – так две. В любом случае воспользоваться можно будет лишь одной.

– Для остановки системы мне будет нужен управляющий модуль.

– Мы так не договаривались…

– Тут не о чем договариваться. Я могу управлять установкой без него. Но без него я не могу ни запустить, ни выключить. Могу только перевести в холостой режим – но транспортировать в нем нельзя. Так понятно?

Через минуту Грифон вернулся с управляющим модулем. Слава вошел следом.

– Слава, иди сюда, – сказал Андрей.

– I saw you and thought to myself what a Snow Queen, and you like ice-cream![69] [что же я… сейчас пошлет…]

– What?[70] А, мороженое? Ну, только если… [kui ilus sa oled…[71]] выложите мне слово из льдинок [ма-ма-а… что я несу…]

Модуль засветился зеленым. Андрей прилепил его к кожуху установки.

– Сюда иди. Тебе повторить?

– Какое слово? [она знает русский… а совсем не похожа… носик какой!..]

– Вы не знаете слово для Снежной Королевы?! [как ты улыба-а-а-а…]

– Знаю, Кай выкладывал – «ВЕЧНОСТЬ» [ты… мы… будем сидеть на полу… обниму… как пульсирует жилка на виске…]

– Я приложу ладонь. Ты тоже. Будем останавливать.

– Хорошо, – сдавленно отозвался старик.

– Как вы догадливы! [ты… вечером с дождя… пахнешь прибитой пылью… я прижмусь… до утра… веч-ность…]

– Девушка, да берите же скорей, растает! [пальцы твои… пальцы… обожгли…]

– Слав, не тормози!

Андрей и Слава одновременно коснулись управляющего модуля.

– Вот мы и пришли, Андрей. [не-е-е-т!.. уже всё-о-о…]

Раздался громкий хлопок. Светящаяся красным воронка межпространственного нуль-тоннеля всосала установку со всем окружающим в радиусе полутора метров в пространство мертвой материи и мгновенно закрылась. Никто не успел ничего понять.

Только Грифон обоссался. От ужаса.

Бабушка Христодула неподвижно сидела возле окошка в своей старой скрипучей качалке. Облезлая кошка чутко дремала на ее коленях.

– Эй, старуха, доброе утро! – приковылял в комнату дедушка Кириякос. – Ты опять спать не ложилась, что ли?

– А что мне? – проскрипела в ответ Христодула. – Я что сплю, что нет. Все равно темень кругом. Не волнуйся, спала я.

Ее бельма были направлены прямо в глаза Кириякосу. Тот поморщился.

– Христодула, откуда ты знаешь, где я стою? Ты же слепая!

– Это ты до девяноста дожил, а всё такой же глупый, как и в двадцать. Слепые, может, видят лучше зрячих.

– Всё бы тебе языком трепать, женщина. Кофе хочешь?

– Ну, я ж говорю, дурак дураком. Когда я от кофе отказывалась?

Дедушка Кириякос пошаркал на кухню.

– Не упади там, старый! А то грохнешься, кто поможет?

– Ты и поможешь! Сама сказала, лучше меня видишь.

– Слушай, дед, а что вчера ночью было в доме Никитидиса? Ухнуло как! А потом сирены, беготня какая-то…

– Ну, так Никитидис умер год назад, внук его дом продал.

– Знаю, что умер и что продал. А вчера-то что было?

– Ты слушай, старая, не перебивай. Продал он дом какому-то иностранцу. Ну, там все тихо было, а вчера что-то взорвалось, говорят.

– Что могло взорваться?

– А я откуда знаю? Пожарные быстро приехали.

А дальше мне Эксархидис рассказал.

– Ну?!

– Сам дом в порядке, а сарай – стены стоят, крыши нет, в полу воронка. И четыре мужика безумных там, только мычат и всё. Потому скорые и пригнали. А еще, Эксархидис говорит, оружие там нашли. Видать, террористы. Бомбу собирали, ошиблись, она и взорвалась.

– А-а, ну понятно, – протянула бабушка Христодула.

– Кофе пей, милая.

– Спасибо, родной.

Христодула глотнула, добавила сахарку, размешала. Террористы, значит.

– Врет твой Эксархидис. Всегда был трепло треплом.

– Что врет?

– Это не террористы.

– А ты, как всегда, лучше всех знаешь!

– Да, именно! Я, как всегда, лучше всех знаю!

– Господи, ну написано же в умных книгах – не спорь с женщиной!

– Вот ты и не спорь!

– Я и не спорю. Тогда скажи, если не террористы, что там было?

– Цветок.

– Что?

– Глухой, что ли? Цветок!

– Какой цветок?

– Такой, – обиженно буркнула Христодула, пригубила чашку и замолчала.

Выше крыш, до неба – поднялся огромный красный цветок. Переливаясь багровым и рубиновым, вращаясь, словно полуденный смерч над морем, восстал; лепестки его были алы и упруги, красоты неописуемой, стебель мощен и страшен. И за всю жизнь не видела я цветка краше.

– Ладно, придумала я всё, не сердись, – Христодула на ощупь, кончиками пальцев, нашла лицо старика, поцеловала в щеку.

– Я не сержусь, что ты! Хитрая какая! Всё намекаешь!