зажигаться первые звёзды. Столичная зима здесь была лишь далёким воспоминанием. Море и вечное лето… и лишь ветер временами, немногим сильнее, чем у нас ранней осенью.

Должно быть, любимой женщине Рэя было хорошо здесь. Я смутно вспомнила, что слышала голос ребёнка. Но… нет, это было невозможно. Я могла представить Рэя, спрятавшего любовницу от чужих глаз, но бросить своего сына или дочь и навещать раз в несколько месяцев?

Нет. Я не знала, откуда у меня это чувство, но я просто знала, что Рэй никогда так не поступит. Он скорее бросит разведку, отставит всё в сторону…

Я моргнула. Так. Стоп. Я правда так думаю? Что умелый лжец и блестящий интриган, предавший семью и готовый на всё ради главного расследования своей жизни, зачеркнёт всё это ради младенца? Серьёзно?

Да никогда. Даже я бы поколебалась. На пять минут, но поколебалась. Я не привыкла себе врать: я бы не смогла уйти. Я перешла бы на штабную работу, проводила бы время с дочерью или сыном каждый вечер, но я никогда, никогда не бросила бы разведку. Я бы осталась там в любом виде, будь то светские рауты, протоколы допросов или дружеские посиделки очень, очень влиятельных молодых мам.

А это значило, что ребёнка у Рэя не было. Я перевела дух. Ну хоть что-то.

Хоть что-то, да. Но остальное? У меня не было прав считать, что Рэй откажется от брака с Сильвейной, но, проклятье, я хотя бы знала, что любит-то он меня!

Любовь — понятие очень условное. Но я верила, что Рэй умел любить.

Лжец. Вечный лжец.

Высоко в небе кувыркался молодой дракон, подставляя последним солнечным лучам изжелта-малахитовую чешую. Я проводила дракона взглядом. Он был свободен. А я… моё сердце…

Я сжала кулаки. Хотелось раскрошить эти скалы, разметать песок и смести прочь проклятый дом над обрывом.

Хотелось никогда сюда не попадать.

Татуировка вдруг ожгла бедро, уколов меня сплетением энергетических нитей. Я не сразу заметила, что мои пальцы засветились алым, а песок внизу начал свиваться в тугую струйку, мало-помалу превращающуюся в крутящийся смерч. Он дошёл мне до середины бедра, когда я отпрыгнула и оттолкнула его двумя руками.

Смерч раскрутился по бешеной спирали и полетел вдоль пляжа, становясь всё выше с каждой секундой. Молодой дракон снизился, с любопытством глядя янтарными глазами на это чудо.

Я ощутила его эмоции — яркие, живые, безоблачные. Его не предавали, он искренне любил этот мир и местных жителей, относившихся к нему как к божеству. Я глубоко вздохнула, забыв про смерч, тут же развеявшийся в море, — и потянулась к образу дракона, возникшему в моём сознании, чтобы продлить это чувство свободы хоть на миг.

И открыла рот в изумлении, когда поняла, что он спускается ко мне.

Я призвала дракона. Я… услышала дракона. И он услышал меня.

Уроки лорда-хранителя не пропали даром. Уроки отца. Снова.

— Фаэль!

Я знала этот голос. Я не обернулась.

— Оллира наготовила сладостей, — весело крикнул Рэй. — Не представляешь, какие у неё вафли с горячим шоколадом! А пирожные! Хат учился у неё, между прочим: три слоя разных шоколадных муссов, сверху карамелизированные ягоды и взбитые сливки! Представляешь?

Крылья дракона взмахнули прямо над волнами, и я услышала присвист Рэя за спиной.

— Погоди… этот красавец ведь не ко мне спустился. Фаэль? Фаэль!

Плевать на него. Плевать на всех.

Я разбежалась, забыв про то, что намочу единственные ботинки. Шагнула в волны, обхватила дракона за шею, и меня словно что-то подтолкнуло в спину, помогая залезть. Татуировка на бедре вспыхнула яркой, живой силой, и я не сразу поняла, что снова задействовала дар. Кажется, когда я злюсь, я действительно становлюсь сильнее. Рэй не зря советовал мне использовать гнев в самом начале нашего знакомства.

А в следующий момент дракон недовольно взмахнул крыльями, отрываясь от земли, и я ощутила, как ноша на его спине — едва, впрочем, ощутимая — увеличилась вдвое.

— Ты, — процедила я.

Я обернулась. Рэй сидел на спине дракона, скрестив ноги, в такой позе, в какой любой другой наездник давно бы свалился. Но Рэй, казалось, не испытывал никаких неудобств. Я вдруг почувствовала, как он перехватывает управление, а в моём сознании проскальзывает мягкое извиняющееся касание огромного могучего существа.

Теперь дракон подчинялся потомку великой династии.

— Мы снижаемся, — произнёс Рэй.

— Я не хочу снижаться, — хрипло произнесла я. — Я хочу, чтобы ты спрыгнул отсюда к тёмным сиддам, а я улечу.

— Куда улетишь? К горизонту? Пока дракон не рухнет от потери сил или пока ты не свалишься? — в голосе Рэя прозвучали напряжённые нотки, и я, вздрогнув, вспомнила, что так погибла его мать. — Что у тебя вместо выдержки, агент? Морская пена?

Я не выдержала и фыркнула. А потом вспомнила его, держащего в объятьях эту… прекрасную Оллиру.

«Я тебя ненавижу!»

Угу, как же.

— Для чего я здесь? — безразлично спросила я.

— Я хочу, чтобы ты помогла Оллире и сделала для них всё, когда меня убьют.

«Для них»? Для кого-то ещё, кроме Оллиры?

А потом я вздрогнула. Рэй сказал «когда».

— С каких это пор ты собрался умирать? — холодно спросила я.

— Неважно. Но я не могу доверить эту миссию никому, кроме тебя.

Наверное, до того, как я узнала о грядущей помолвке Рэя и Сильвейны, я была бы вне себя от радости, услышав подобную просьбу. В начале нашего знакомства я вообще не верила, что Рэй сможет мне доверять — по-настоящему полно и без оглядки.

Сейчас мне было всё равно.

— Я устала, — произнесла я. — Мне плевать, насколько это задание для тебя важно, — ты должен был меня предупредить об этой женщине. Рассказать мне всё.

— Я до сих пор не рассказал, потому что я до сих пор сомневаюсь, — очень спокойно сказал Рэй. — Под угрозой окажется не моя жизнь, а того, кто мне очень дорог.

Я вцепилась в выступы на шкуре дракона, еле сдерживая слёзы. Очень дорог. Очень дорог…

— И что, — сдавленным голосом сказала я, — мне нужно сделать, чтобы ты перестал сомневаться?

Рэй долго смотрел на меня в сгущающихся сумерках. Долго-долго.

— Я не знаю, — тихо сказал он. — Наверное, что-то надо сделать мне.

Он наклонился вперёд и поцеловал меня.

Я настолько опешила, что даже не стала его отталкивать.

Губы у него были мокрые и солёные. Как у меня.

Мягкий толчок. Дракон приземлился. Рэй соскользнул на песок первым — и протянул руку.

— Идём, — произнёс он мягко. — Тебе давно пора кое с кем познакомиться.

Ужин был накрыт на веранде. Рофендровые ветви особого