давить бесполезно. У таких, как ты, совести быть не может. Но хотя бы подумай об Олеге. Ты даже не представляешь, в каком состоянии он приезжает после ваших встреч. Да ему потом неделю восстанавливаться приходится. Даже пить начал.

Елена плотно прижала ладонь к губам, сдерживая рыдания, но почему то трубку не бросала. А Кира заговорила вдруг совсем другим тоном, почти просительным, хотя от такой гордячки трудно было ожидать подобного:

– Я его очень люблю и на все готова, даже унизиться перед тобой. Прошу тебя… – Слезы мешали ей говорить. – Я готова на все ради него, – повторила она без всякого сомнения в голосе. – Хочешь, отдам все, что у меня есть. А может хочешь, чтобы я на колени перед тобой встала? Так я готова. Только об одном прошу, не мучай его больше. Неужели ты сама не понимаешь, хватит с него, довольно. Дай пожить спокойно. Нельзя же думать всегда только о себе…

Елена отключилась, не могла больше слушать. А через некоторое время, немного придя в себя, поняла, что поверила Кире. Без всяких дополнительных доказательств. Раз и навсегда. Кира была более, чем убедительна и ее слова, вернее, мольба, произвели, без сомнения, на Елену сильное впечатление.

Припарковавшись и выйдя из машины, Елена, только после того, как сделала несколько шагов по направлению к дому, вдруг увидела сына. Он стоял почти спиной к ней возле подъезда, разговаривая при этом с кем-то по телефону. Никита полностью был сосредоточен на разговоре и также увидел маму не сразу. Какое-то время она просто стояла и с волнением смотрела на него, но потом, будто очнувшись, быстро подошла к Никите. А он, словно почувствовав ее приближение, тут же оглянулся.

– Здравствуй, сынок. – Елена, не удержавшись, приобняла его и поцеловала, хотя и не знала, как он к этому отнесется. И против воли на глазах выступили слезы. Сейчас для нее даже просто смотреть на него уже было счастьем, потому что, казалось, не видела целую вечность. Нет, конечно, она, время от времени, караулила его возле Университета, не обнаруживая себя при этом, так как знала, что он не хочет с ней разговаривать. Просто хотела убедиться, что с ним все в порядке. Но этого было катастрофически мало. И сейчас, поцеловав сына, и получив ответную реакцию, поняла, что именно этого ей и не хватало. Знать, что он не отвернулся от нее и, по-прежнему, любит. А что еще нужно матери…

– Здравствуй, мама. – Никита с нежностью, хотя и приправленной грустью, смотрел на мать. И было ясно, что нежелание разговаривать до этого и его обида, были просто срывом. По-настоящему, он никогда не осуждал Елену. И дальнейшие его слова только подтвердили это:

– Прости меня. Я был не прав.

Елена ласково потрепала сына по голове, стараясь за этим жестом скрыть свое смущение. Но на самом деле, сейчас испытывала гордость за сына. Не каждый может вот так извиниться перед матерью. Тем более, если она, действительно, виновата.

– Ладно уж, не бери в голову. Пойдем, буду тебя ужином кормить. – За простыми словами так много было всего скрыто.

Когда они поднялись в квартиру и оказались на кухне, Елена принялась накрывать на стол, кидая время от времени взгляд на Никиту, который обосновался за столом и с интересом разглядывал ее новое жилище. Все-таки до конца она еще не могла поверить, что вот он здесь, рядом с ней, сидит у нее на кухне. Полностью погруженная в свои мысли и переживания она оказалась не готова к его откровенному вопросу:

– А ты здесь одна живешь?

Наступила пауза, но потом Елена все же ответила, продолжая суетиться возле стола:

– Да, одна. – Она, конечно, сильно смутилась, но в то же время понимала, что сын просто беспокоится за нее. И в тоже время, какой бы взрослый уже Никита не был, обсуждать с ним все это было сложно, и вряд ли она решится. Одновременно, хотелось, чтобы он понял ее и в тоже время, очевидно, открыться перед ним полностью она не сможет. А самым главным желанием было одно, чтобы несмотря на изменения в их отношениях с Сергеем, они оба должны были остаться для него все теми же любящими родителями. Это была аксиома, не требующая доказательств. Однако, что касается всего остального, тут все было намного сложнее…

Размышляя, Елена накрыла на стол, и они принялись за еду. Эти несколько минут помогли обоим немного прийти в себя.

– Как у тебя дела? – спросила Елена, мысленно укорив себя за то, что не сделала этого раньше. Но у нее было оправдание. Она так боялась лишним словом все испортить.

– Все хорошо, – ответил Никита с улыбкой, которая стала для нее самой лучшей наградой. И она немного выдохнула. Может и вправду все не так уж и плохо в ее жизни.

– Ты не жалеешь, что выбрал профессию юриста? – Елена буквально наслаждалась тем, как сын с аппетитом кушал все, что она приготовила.

– Пока нет, а дальше посмотрим, – пожал он плечами. Ответ прозвучал немного беспечно, но Елена знала, что это напускное. Никита всегда серьезно относился к учебе и к выбору профессии подошел также. Тем более, сделал это самостоятельно и они с Сергеем никак на него не давили.

Когда Елена разлила чай, снова наступила пауза и по вдруг посерьезневшему лицу Никиты, она поняла, что он сейчас собирается ей сказать именно то, зачем и пришел. Она попыталась внутренне подготовиться, но у нее ничего не получилось.

– Мам, папа очень скучает, – произнес сын таким голосом, вроде как стараясь быть осторожным и по возможности не расстроить ее. И Елена попыталась сохранить невозмутимость, однако внутри у нее все сжалось от его слов, а горло перехватило так, что даже один вздох сделать, казалось, было невозможно. Он резал по живому, просто в силу возраста еще не понимал этого.

– Может ты вернешься? Ну подумаешь, сделала ошибку, с кем не бывает. Папа тебя обязательно простит. Я уверен.

Как же хотелось, чтобы сын и дальше находился в таком мире, где любая проблема так просто решается. Но это было невозможно, также, как невозможно было сделать то, что он сейчас ей предлагал. Елена повернула несколько раз головой и неожиданно твердо произнесла:

– Нет, Никита. Обратной дороги нет. – И прекрасно понимала при этом, что сейчас своими руками разрушает его мир,