– Ну да! И начали быстрый отход прямо на те позиции, что обстреляли.

Грузин рявкнул:

– Документы!

– Ты теряешь драгоценное время, майор!

– А ну, не указывать мне! Я сказал: документы! И учтите, мои люди могут сделать из вас решето в считаные секунды!

Соловьев сплюнул на землю:

– Придурок!

Повернулся к подчиненным. Одновременно включил радиостанцию в режиме передачи, чтобы его переговоры мог слышать командир «Алтая» майор Федоров. Приказал бойцам:

– Предъявите документы!

Грузин предупредил:

– Только не спеша и без глупостей. Одно неверное движение – и мы открываем огонь на поражение.

Капитан Дрозденко воскликнул:

– Да достал ты своим огнем! Кого пугаешь?

– Прекратить разговоры.

Офицеры группы «Мираж» предъявили документы.

Рослый грузин обошел бойцов группы, посмотрел удостоверения, доложил майору:

– Вроде все в порядке. По документам – русские, действительно наблюдатели миротворческого контингента.

– А это мы еще проверим! Собери их оружие.

Майор повернулся к Соловьеву:

– Ты же, командир, строем ведешь группу за машиной в наш штаб! Там все до конца и выясним.

Соловьев прекрасно понимал, что группе попадать в штаб грузинских миротворцев нельзя. Это раскроет подразделение спецназа, чего допустить он не имел права. Но и не выполнить приказ невозможно. Его бойцы находились под прицелами грузин. Подполковник лихорадочно искал выход из внезапно крайне осложнившейся обстановки.

Грузинский майор не ограничился приказом, он слышал, что сказал русский офицер в его адрес, поэтому подошел к Соловьеву и злобно прошипел:

– А ты, ублюдок, еще ответишь за придурка! Я обещаю тебе очень теплый прием в подвале нашего штаба.

Подполковник ответил:

– Да пошел ты!

– И за это ответишь!

Но критическую ситуацию разрешили командир группы «Алтай», майор Федоров, и прапорщик Шматко.

Федоров, приняв сигнал опасности, включил станцию на прием и понял, что «Мираж» оказался практически захваченным патрулем грузинских миротворцев, начальник которого вел себя весьма агрессивно. Поэтому он, приказав продолжить поиск снайперов Хеллера старшему лейтенанту Пимневу, вместе с прапорщиком Шматко бросился к месту задержания сослуживцев грузинами. И бойцы «Алтая» прибыли вовремя. Они появились из-за холма неожиданно для бойцов патруля, с ходу вырубив ближайших солдат, взяв остальных на прицел своих автоматов:

– А ну-ка, генацвале, теперь вы стволы на землю и руки вверх! Быстро! – закричали они.

Грузинские солдаты бросили автоматы.

Соловьев вытащил из кобуры майора и пистолет.

Начальник патруля выкрикнул:

– Это провокация. Вы еще пожалеете о содеянном!

Российский подполковник вплотную приблизился к майору:

– Тебе надо снайперов ловить, а не по тылам шастать. Они прошли через вашу зону, через балку. Почему вы бросили ее? Или специально оставили коридор? Вот с чем, майор, вышестоящему командованию придется серьезно разбираться.

Майор усмехнулся:

– Какому командованию? Которое прикрывает действия осетинских диверсантов? Или вы считаете нас за идиотов? Любому дураку понятно, что по грузинам могут стрелять только осетины или… русские наемники.

– Особенно если эти дураки облачены в форму грузинских миротворцев. Да и какие вы к черту миротворцы? – Соловьев приказал бойцам: – Ребята, в наручники этих вояк и в машину. Позже свои найдут, мы отходим!

Офицеры второй группы спеленали грузинских солдат и их начальника майора и усадили в «УАЗ».

Подполковник подозвал к себе Федорова:

– Спасибо, Сергей, без тебя мы влипли бы в историю!

– Хорошо, что успел станцию включить и передать сигнал опасности. И хорошо, что мы успели.

– Да, а что у нас по «дьяволам»?

– Минуту!

Майор вызвал оставшегося у развалин фермы старшего лейтенанта Пимнева:

– Четвертый Алтая! Я – Первый! Что у тебя?

– Упустили мы снайперов, – ответил Пимнев. – Я увидел лишь их закрытые маскировочными халатами спины, когда они юркнули в балку. Ни поразить цели, ни тем более организовать преследование по понятным причинам не мог!

– А грузины, значит, пропустили их?

– Они даже не попытались заблокировать балку!

– Ясно! Возвращайся на исходную позицию! – Федоров отключил станцию, повернулся к Соловьеву. – Ушли «дьяволы». Пимнев не смог ничего сделать, а грузины так и оставили овраг открытым для прохода.

– Бестолочи, но ладно, светиться нам здесь больше нельзя. Отходим на позиции ожидания!

Группы разошлись.

Вернувшись на временную базу, командир группы доложил Крымову о срыве акции.

– Как это произошло? – спросил полковник.

– Мы были уже в трехстах метрах от фермы, откуда вели стрельбу снайперы Хеллера, с другой стороны к развалинам подходила группа «Алтай», и тут из-за холма появляется «УАЗ» с грузинами. Они покинули машину и рассредоточились за естественными укрытиями, взяв моих ребят на прицел.

Крымов укоризненно покачал головой:

– Хороши дела! Патруль миротворцев захватывает группу спецназа.

– А что, мы должны были завалить их сразу по обнаружении? Впрочем, наверное, стоило бы!

– Ты мне прекрати – стоило бы! Что было дальше?

Соловьев объяснил, что он подал сигнал опасности и включил станцию на режим передачи:

– Федоров услышал, что мы попали в переплет, и пришел на помощь.

– Бросив снайперов?

– Он оставил у фермы старшего лейтенанта Пимнева, но тот не смог зацепить «дьяволов», они быстро отошли, кстати, использовав ту же балку, которую грузины должны были бы перекрыть!

Крымов прошелся по кладовой, превращенной в штабной отсек:

– Должны, но не обязаны! То, что упустили снайперов, плохо, а вот то, что сумели не раскрыть себя, хорошо. Ладно, черт с ними, с «дьяволами», глядишь, проверив безопасность прохода через позиции грузин, повторят рейд вновь. Вот если тогда ты не нейтрализуешь их, спрос будет по полной программе. А сейчас пиши отчет о произошедшем. Для доклада генералу.

И полковник положил перед Соловьевым лист бумаги и шариковую ручку.

В 14.20 Крымов принял сообщение наблюдателей о том, что группа боевиков, выходившая из леса в восточном направлении, в полном составе вернулась на базу. А через 40 минут капитан Березин доложил о возвращении в лагерь и группы, выходившей к позициям грузинских миротворцев. И также в полном составе. Приняв доклад, полковник приказал Березину продолжать наблюдение за дубравой. После связи с постом наблюдения Крымов вызвал Москву.