поддерживая Павла с замотанной головой. — Мы отбили нападение, нет нужды устраивать самосуд. Оставь это дело компетентным людям.

— Он сломал мне ногу! — рыдал Ланников. Трусливая тварь, ничего я ему не сломал! Но очень хотел…

— Этот ублюдок навёл их на Лакроссу. Значит, знает, куда её повезли, — сказал я.

— Мы спасём её, обещаю. А если причинишь вред одному из учеников… Это будет иметь последствия.

Я встряхнул Ланникова, чтобы он прекратил свои жалкие стоны, и ответил:

— Очень на это надеюсь.

Вышел за ворота, спустился вниз по дороге туда, где с одной стороны был обрыв. Внизу шумел лес. Всё это время волочил засранца за шкирку. Иногда делал вид, что спотыкаюсь, и все для того, чтобы его мордой по пыли повозить. В воспитательных целях.

— Дубов, успокойся, я… я могу заплатить! У моего отца много денег, тебе столько и не снилось. Твой род будет процветать, только отпусти!

— Твой отец сослал тебя сюда, чтобы вправить мозги тебе, безнадёжному идиоту.

Я подвесил его вниз головой над обрывом на вытянутой руке. Держал его за щиколотку.

— Скажешь мне правду, и я отпущу тебя.

— Хорошо! Хорошо… — лицо Ланникова было багровым от прилившей крови.

— Это ты навёл наёмников на Лакроссу?

— Да, я.

— Зачем она им? Говори, а не то скину.

Для убедительности я его встряхнул.

— А-а-а! Нет, не надо. Я всё скажу. Я общался с княжичем Михайловым, он рассказал, как ты обошёлся с ним в Шишбуруне. Если хочешь знать…

— Не хочу, — я опять встряхнул его.

— А-а-а! Нет, я всё равно скажу, тебе меня не запугать!

Я слегка наклонился вперёд, ещё больше вытягивая руку над пропастью. Ланников сквозь свои висящие патлы посмотрел вниз на отвесный склон, острые камни и твёрдые деревья. От страха он затараторил:

— Я считаю, что ты поступил правильно с Михайловым и его шайкой! Но он хотел отомстить тебе, и я хотел отомстить тебе. Поэтому рассказал ему про Лакроссу. Я знаю, что вы не встречаетесь, но вся академия судачит о том, как ты динамишь её и выигрываешь свидания! Я не дурак…

— Тут я не согласен. Но продолжай.

— В общем, думаю, она тебе симпатична, но ты просто не хочешь плясать под её дудку! Поэтому я указал на неё. Сказал ему, что её похищение привлечёт твоё внимание, и можно тебя заманить в ловушку.

— Ловушку? Где?

— Я не знаю, клянусь!

— Врёшь!

Я снова тряхнул его и слегка ослабил хватку на щиколотке. Ланников скользнул вниз.

— Ладно, ладно! Я случайно подслушал. У людей Михайлова база на одном из старых военных складов за чертой города, там пустынное место, если они куда и повезли Лакроссу, то туда.

— Я правильно тебя понимаю? Ты отдал в руки преступникам одну из студенток академии с твоего же собственного потока ради того, чтобы отомстить мне?

— Ланниковы… не прощают обид… — он почти прорыдал девиз своего рода.

— Господи, какой ты дурак, — вернул этого дуралея обратно на дорогу. — Ты хоть понимаешь, что теперь будет?

— Ч-что? — всхлипнул он, садясь и обнимая колени. Теперь он выглядел жалким. Весь в пыли и соплях.

— Ты бросил тень на весь свой род. Думаешь, тебе дадут дальше учиться в академии? Вряд ли. Не знаю, как ты сообщишь своему отцу, что тебя даже из Пятигорки турнули. Ещё стал соучастником похищения оркской дочки вождя. И это непременно дойдёт да Императора или Совета, а там… Твой отец будет долго расхлёбывать последствия скудоумия собственного сына. На твоём месте я бы сам с обрыва прыгнул, так хоть честь рода, может быть, спасёшь. Но я тебе не дам этого сделать.

— П-почему? — удивился Ланников и даже перестал рыдать на мгновение.

— Дык на меня повесят! Скажут, это ты сбросил придурка с обрыва. И ладно бы. Но ведь срок дадут, как за нормального! Так что у тебя один выход, Ланников. Восстановить своё доброе имя и своей семьи. Как? Не знаю. Не моя проблема.

Я снова взял парня за шкирку и потащил обратно в альма-матер. Он безвольно мотылялся по дороге, собирая дорожную пыль и всхлипывая время от времени. Раньше надо было думать. Я сдал его первому сотруднику академии, которого увидел. Нянчить идиотов я не нанимался. У меня есть задача поважнее — спасти Лакроссу, которую похитили в конечном итоге из-за меня! И немножко из-за Ланникова. Но это уже детали.

Вернулся во двор и выпотрошил снаряжение наёмников, набрал зелий и защитных артефактов.

— Где Ланников? — спросил подошедший Сергей Михайлович.

Я махнул рукой в сторону суматохи у ворот:

— Там где-то. Повинную пишет, наверно.

Учитель сразу всё понял, кивнул и больше ничего не сказал об этом.

— Мы ещё не всех студентов проверили, возможно, они прихватили ещё кого-то.

— Вряд ли, — говорил я, потроша очередной труп на предмет чего интересненького. Нашёл какое-то жёлтое зелье, взрывное, наверно. По крайней мере, жидкость внутри опасно пузырилась. — Ланников рассказал, что они хотели шантажировать именно меня. В качестве товара на обмен выбрали Лакроссу.

— Куда они её увезли?

Я промолчал.

— Дубов, если не скажешь, я не смогу помочь. Хотя бы позвоню в полицию, чтобы они оказали поддержку в поимке похитителей.

— Не думаю, что там кому-то понадобится помощь.

Я взял два пояса с отсеками и скрепил их вместе, затем повязал вокруг талии и набил зельями и артефактами, которые ещё работали.

— Сунетесь, — взглянул на Сергея. — И попадёте под горячую руку.

Секунду он медлил, а затем кивнул.

— В академии есть лошадь, мутант в третьем поколении. Пожалуй, она выдержит тебя. На ней быстрее, чем пешком.

Через четверть часа я нёсся по дороге на лошади. Ветер бил в лицо, глаза слезились. Навстречу из города потянулась вереница машин с мигалками. Сине-красная гусеница растянулась на несколько сотен метров и подсвечивала облаком поднятой пыли. Небо на востоке посветлело. Дорога разветвлялась, след шин грузовика был отчётливо виден в пыли. Я свернул до того, как меня увидели полицейские машины, и их сирены пронеслись мимо. Пускай пока разбираются с произошедшим в академии и не мешают мне.

Гнал лошадь, пока она не захрипела, а с губ не полетели хлопья пены. Соскочил с неё и дальше бросился бегом так резво, как неделю назад бежал за поездом. Только