— Михаэль, вы, как рекордсмен и, признаюсь, аномалия олимпиады, точно заслуживаете права говорить с этой сцены! Прошу, пару слов!

И он… передаёт мне микрофон.

Я неуверенно его принимаю, сжимаю двумя ручками и с большими кошачьими глазами испуганно смотрю на толпу, переминаясь с ноги на ногу.

«О-оу…», — умилились все.

Все ждут.

— Ну… ам… — сказал я.

Мой детский голосок начал отражаться по всему залу.

— Ню… я бы хотел сказать… хочу сказать… сказать что…

И что сказать? Я рыщу глазами и не понимаю, что от меня ждут. Что может сказать первоклашка?

Боюсь. Страшно. Я ребёнок, я хочу, чтобы за меня говорила мама. Заберите меня отсюда! Отстаньте от меня! Хочу домой!

Камеры снимают. Люди ждут. Меня показывают на всю страну, и этот позор увидят все! Все увидят, какой я ребёнок!

И разве… разве не это триумф, которого я ждал и заслужил?

Надо сказать. Надо сказать! Смелее, Михаэль! Скажи…

Что-нибудь…

Скажи…

Ай. К чёрту.

— Спасибо! — Шепот Похоти и Дьявольского Начала смешиваются в чарующий голос, — Я хочу сказать спасибо всем, кто причастен! Спасибо организаторам. Императору! Моей школе. Моим друзьям. Спасибо маме и папе! Но главное… спасибо соперникам, — мой голос повышался и, ощущая что-то злое, что-то сильное и хищное… улыбнулся, — Спасибо за мой триумф! Спасибо всем! — направляю микрофон, — Спасибо за ваши аплодисменты! Спасибо за вашу любовь!

Они захлопали! Поднимался шум, бормотание! Я ощущаю… чувствую… волну толпы!

— Спасибо Михаэлю Кайзеру!

Хлопки усиливались. Безумие разгоралось в глазах.

— Спасибо Кайзеру!

И тогда… они повторили.

— Спасибо Кайзеру! — заорала толпа.

— СПАСИБО КАЙЗЕРУ! — что-то злое во мне желало поклонения.

— Спасибо Кайзеру! — толпа потеряла рассудок.

— Ну что за чудесный де-е-е-ень! — заорал я, разводя руками, — СЛАВА МИХАЭЛЮ КАЙ…

— Так, ёмаё! — у меня отобрали микрофон, — Люди, тише, прошу, тише!

Безумие охватило людей, они вопили и радовались словно фанатики. Бешенство. Ярость. Что-то среднее между Любовью и Гневом горело в их глазах, и ещё немного, они бы превратились в диких животных, неспособных усидеть на месте.

И я чувствовал. Слышал. Ощущал. Своё имя.

В их голосах. В их головах. В мыслях за стеной. В людях за зданием, смотрящих трансляцию. Гул. Неостановимый поток.

Гул Земли.

«Орган возле мозжечковой миндалины эволюционирует. Анализ показывает его связь с Рубцом Апатии и ядром. Две способности вашего прошлого объединяются»

Голова начала разрываться. Тело нагревается, я чувствую, как что-то внутри колеблется, скачет по стенкам энергоканалов, которые я научился сегодня ощущать!

Оно разгоняется. Накапливает энергию! Сила… рвётся…

Я… сейчас…

«Открываю поры кожи для сброса энергии»

«М-м-м-мы-а-а-А-А-А-А-А!», — завопил я в мыслях, интуитивно выталкивая силу.

Я не вижу, но ощущаю, как целые волны начинают идти в сторону моего взгляда, из моего тела, из моей головы!

Прямо в скандирующих людей.

Они резко замолкают, жмурятся, а тело их бросает в дрожь! Именно этот кусок зала, этот конус, куда я смотрел, быстро сменил настроение.

И я понял, что сделал.

«Если судить по типажу выпущенной энергетики, вы активировали Рубец Апатии дистанционно. На цель, подумавшую ваше имя».

Как слух мой стал улавливать мысли, так Рубец Апатии теперь связан со слухом. Две системы связались.

Эволюция в то, кем я был раньше… снова сдвинулась на шаг.

Даже эта моя сила получила развитие.

* * *

Спустя десять минут.

Молодой человек в белой накидке, которого все зовут Эрик, стоял у входа в ММУ и нервно топал ногой. Он выжидал, долго и терпеливо, несмотря на свой статус, на свою должность! Однако нет — его не впускали. Ни его, ни толпу журналистов. В ММУ собралось много важных шишек, и уровень безопасности здесь наивысший.

Однако, вот начинают выходить первые люди. Раздались щелчки камер, репортёры побежали выискивать жертв среди знатных родов и кланов. Но Эрик стоял. Выжидал.

Ему нужен был лишь один человек. Как… и половине журналюг.

Мальчик с чёрно-золотистыми волосами выходил из зала вместе со всеми, будто обычный человек. Шёл рядом со своей мамой и, что удивительно — храмовником в латах.

Ну и следовало ожидать, что произошло дальше.

— Кайзер! Михаэль Кайзер! — словно шакалы, журналисты кинули наследников и ринулись к одному-единственному мальчишке, — Михаэль, можно интервью! Скажите пару слов!

Награждение транслировалось. Все это видели. Мальчика со странной аурой, странными волосами, цвет которых не могли уловить камеры, и красивым, чарующим, словно дурманящим голосом.

Их буквально облепили, и мать с ребёнком даже выйти не могли!

Ну, сейчас шанс!

Лишь бог знает как, Эрик проскакивает мимо охраны, мимо журналистов и других детей, и мистическим способом воплощается возле мальчишки!

— Здравствуйте, Миха…

Не дав договорить, мальчик, будто заранее зная, резко на него поворачивается! Сначала Эрика передёргивает от неожиданности, но затем радость и предвкушение пробирает всё тело!

Да… да… это то что нужно! Ха-ха, чертовски то, что нужно!

— М-Михаэль Кайзер, позвольте представиться. Меня зовут Эрик, я — владелец игровой фирмы. Мы делаем адвенчуру про ребёнка и, так уж случилось, что отсутствует вдохновитель и лицо главного героя! Всё не то, всё не так! Но вот я вижу вас и, быть может… вам интересно почувствовать в создании видеоигры? Я бы хотел запечатлеть ваши способности, скажем так.

Михаэль сначала вскидывает брови, затем хмурится и смотрит на маму.

Но Эрик всё видел. Его не обманешь.

Да…

Стоило Михаэлю услышать слово игра и шанс её создать, стать главным героем… ох, как у него заблестели глаза. Как у мальчишки! Как у ребёнка!

— Так что, может обменяемся конта…

— Для начала, сладенький, позволь спросить, почему вы не написали его агенту? — прозвучал очень низкий, но при этом бархатный мужской голос.

Бедолага Эрик уже второй раз дёргается и резко оборачивается, видя перед собой скалу модельного бизнеса, лысое солнце индустрии развлечений, и просто гламурного подонка — Евгения.

Лысый, брутальный, в меру сладкий двухметровый здоровяк в розовый шубе возник так же неоткуда, как возник Эрик перед Михаэлем. И впрямь… на каждую рыбу найдётся рыба крупнее.

— Да, конечно! — улыбнулся Эрик, — Вы его агент?

Евгений поднимает голову и хмуро оглядывается. Журналисты. Камеры. Странные люди со странными предложениями. Зима — сонное время для индустрии, в ней лишь релизы, но работа засыпает. Индустрии нужна была встряска! Что-то эдакое, что её разбудит!

И, повезло или нет, так уж случилось, что первой встряской стал Михаэль Кайзер. «Что-то эдакое»